— Лена, просыпайся! — я взял девушку за оба плеча, приподнял и тряхнул.

Она в ответ что-то пробормотала, голова ее безвольно моталась.

— Нда, дела, — задумчиво пробормотал я. — Похоже, надо к тяжелой артиллерии переходить… Кстати, Кот, а ты куда собрался-то? Не находишь, что после всего, что между вами было, ты обязан на ней жениться?

— Я… У меня… Я уже опаздываю… — Кот бросил безнадежную затею найти свои труселя и принялся натягивать джинсы.

— Вот что за безответственный народ, — фыркнул я. — А если девушка забеременела?

Публика у Боржича находилась в той кондиции, что ко всему происходящему проявляла крайне меланхоличный интерес. Иногда кто-то всхохатывал, но вмешиваться никто не спешил. Многим было лень даже головы повернуть.

Кажется, всю жизненную активность тусовки впитал в себя стремительно одевающийся Кот. За считанные секунды он оделся, нашел среди кучи обуви на входе свои ботинки, нахлобучил шапку и пальто и спешно вывалился за дверь. Было слышно, как загрохотали его шаги по лестнице.

— Жаль, что мы не чемпионат по скоростному одеванию проводили, — вздохнул я. — Был бы у нас мировой рекорд… Однако, вернемся к нашим баранам… Дамы, вы мне поможете доставить девушку на водные процедуры? А то один я боюсь ее обо что-нибудь головой стукнуть…

— А я бы ее не только головой стукнула, — мстительно прошипела Лариса. — Кошмаааар! Она мне весь мозг съела со своей моральностью и чистоплюйством! Типа, мы с Борей целуемся, а значит я показываю, что я доступная!

— А ну цыц, сеструха! — шутливо одернул я Лариску. А ведь, пожалуй, хорошо, что я ее с собой взял. У всего произошедшего есть живой и настоящий свидетель. В случае чего, если вдруг Лена и впрямь забеременеет, например, будет кому доказать, что я тут вообще ни сном, ни духом. Хотя хрен знает эту логику Грохотовых. Меня же не было дома, я куда-то отлучался, а потом явился, куда-то позвонил и съездил привез их Леночку. А значит вполне мог, пока дома отсутствовал, растлить их невинный цветочек и явиться домой с бесстыжими глазами.

Блин, о фигне какой-то думаю! Надо ее в чувство привести, вот что…

— Давайте я ее подниму, — сказал я. — А вы следите, чтобы она разными частями тела об косяки не билась.

— Лифчик надо снять, а то мокрый будет, — Ася стянула с шеи и плеча Лены черный кружевной предмет нижнего белья. И мы всей такой сложной процессией переместились в душ.

Душ в квартире Боржича был местом жутким, конечно. Когда-то в незапамятные времена, его стены покрасили грязно-зеленой краской, а пол замостили грязно-коричневой плиткой. И с тех пор никаких усилий по поддержанию порядка в этом месте общего пользования не предпринимали. В результате краска частично облупилась, а частично отпала от стен вместе со штукатуркой, пол покрылся грязными разводами, а труба с жестяной лейкой — ржавчиной.

— Подождите, я пакет подстелю… — сказала Ася. — Нельзя же ее голым задом прямо на этот пол…

Общими усилиями мы запихали безвольное тело Лены в душевую. Потом я вывернул до отказа кран холодной воды и отскочил за дверь.

— Закрой, а то рано выскочит! — посоветовала Люся.

— Да, точняк! — я захлопнул дверь и привалился к ней спиной.

— Какое ужасное у нее будет пробуждение… — с сочувствием проговорила Ася, извлекая из кармана сигареты.

В этот момент в душевой раздался пронзительный визг. Потом длинная матерная тирада.

— Выпустите меня! — уже вполне внятно и разборчиво заорала Лена, и ее кулаки загрохотали по двери изнутри.

— Ужасно… — вздохнула Ася и закурила.

— Надо подождать, когда догадается, — сказала Люся.

Вода продолжала шуметь, а Лена — долбиться в дверь душа. В какой-то момент Лариска, которая, ясен пень, увязалась за нами, начала хохотать.

Минуты через три, наверное, Лена догадалась, что можно закрыть кран и не стоять под холодной водой. Колотиться в дверь Лена тоже перестала.

Значит можно открывать.

Я распахнул дверь. Девушка сидела на полу, сжавшись в комочек. Плечи вздрагивали, на меня она даже глаза не подняла.

— Уходи, — буркнула она, когда я склонился к ней и коснулся ее плеча.

— Ага, разбежался, — хмыкнул я. — Если я тебя не доставлю домой, твой отец с меня шкуру спустит.

— Я не хочу домой, — пробормотала Лена, все еще не поднимая глаз.

— Ася, принеси что-нибудь накинуть, — попросил я. — Видишь, стесняется девушка…

— Хи-хи, стесняется… — прыснула Люся.

— Злые вы, — хмыкнул я. — Разные ведь обстоятельства, понимать надо.

Люся ушла в комнату и через минуту вернулась с мужским махровым халатом необъятного размера. Я поднял Лену с пола, и закутал ее дрожащее тело в халат. Она все так же старательно отворачивала голову, чтобы на меня не смотреть.

— Лена, ты как себя чувствуешь? — спросил я, выводя девушку из страшной и мокрой душевой.

— Нормально, — буркнула она.

— Судя по твоему лицу, ты все помнишь, да? — спросил я.

Лена промолчала, щеки ее вспыхнули до самых ушей.

— Так, дорогая, слушай меня, — я тряхнул ее за плечи и принудительно заглянул ей в лицо. — Мы приедем домой и никому ничего не расскажем, поняла? Скажем, что нашли тебя у новых подруг, где вы что-то такое делали… ну… крестиком вышивали. А телефона нет, вот ты и не позвонила. Ты слышишь меня? Мы с Лариской не скажем твоим родителям, в каком состоянии тебя нашли.

— Точно не скажете? — жалобно проговорила Лена.

— Зуб на сало, — хмыкнул я. — Все, что было у Боржича, останется у Боржича.

Вообще-то моим первым порывом было спросить, не склонили ли ее ко всей этой коммунальной кама-сутре насильно. Воспользовавшись тем, что она была пьяна в дрова. Но я не стал вполне сознательно. Во-первых, Лена уже пыталась разыграть подобную карту с Вовой-Велиалом, и незачем ее толкать на проторенную дорожку, а во-вторых, компашку Боржича я уже успел изучить довольно неплохо. Это товарищи безалаберные и неразборчивые в связях, конечно, но совершенно незлые. Потрахаться, изобретательно меняясь партнерами, они любят, но чтобы насильно… Ну и, судя по рассказам, опять же, Лена была вовсе даже не в состоянии «бесчувственное бревно». Она была активна, деятельна, и