Кости слабо серебрились во мраке. Марья поежилась, переступила с ноги на ногу. Куда ни шагни – или на грудную клетку наступишь, или на череп. Не самое приятное – босой ступней на острый обломок кости напороться.

– И откуда вас столько взялось, бедные Йорики, – без раздражения вздохнула Марья.

Костяное поле тянулось во все стороны, насколько взгляда хватало. Марья не знала, где она и как выбираться, но сейчас ей не давало покоя не пройденное испытание белой. Что ей не понравилось? Она же справилась, она же вспомнила, что было на самом деле, хоть белая и путала мысли!

Или… воспоминание все же было ложным?

Марья тихонько застонала и сжала виски пальцами.

Нет, быть такого не может! Все странное началось, когда Марья домой вернулась, а до того монстр мирно спал в ледяной тюрьме, тихий и смирный, и она о нем даже не вспоминала. В одном она могла себе поклясться: тогда, в парке, она ушла, когда заметила Финиста и поняла, что никогда не сможет притворяться обычной, как бы того ни хотела. Она помнила, как после сталкивалась с Владом и все с ним было в порядке, он даже не обижался, улыбался и шутил, как хороший приятель. Не больше.

Так чего же хотела от нее белая?

Марья несколько раз сильно сжала переносицу, пытаясь сосредоточиться на насущных проблемах. Например, на том, где она и как вернуться.

Стоило сделать шаг – и ближайший скелет раскатился на отдельные кости, некоторые треснули и рассыпались, на сломах тускло блеснула слюда. Марья поежилась от внезапного озноба, ей на мгновение показалось, что это не останки сотен и сотен мертвецов, погребенные и забытые, а дивные, жуткие цветы, что гора выращивает в своем нутре.

Очередные каменные цветы, только выглядят как кости.

Лучше так и думать, да.

Она прошла несколько метров, морщась от брезгливости, когда втискивала ступни в просветы между остовов, и те касались ее кожи, а потом поскользнулась, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и оступилась. Острая боль обожгла ногу, и Марья вскрикнула и упала на колени. С шорохом и перестуком зашевелились кости, ладонь соскользнула по гладкому, словно хрустальному, черепу, и Марье не сразу удалось подняться и отдышаться.

Боль в ступне пульсировала. Поморщившись, Марья наклонилась и ощупала ногу и не удивилась, когда пальцы наткнулись на впившийся в кожу костяной осколок. Она выдернула его, не удержав стона, и ноющая боль сменилась резкой и жгучей, а пальцы стали мокрыми от крови.

С жутким тягучим скрипом зашевелились позвонки, заворочались черепа. Марья нервно огляделась, кусая губы, но ни тропки не было на костяном поле. Теперь, с раненой ногой, ей точно не выбраться. Только новые кости свежей кровью напоит.

– Так, хватит с меня. – Голос слегка дрожал, но больше от злости. В груди снова жглось раздражение, требовало не бояться, просчитывая действия, а дать себе волю и злиться вдоволь, ударить посильнее по грудным клеткам, отшвырнуть прочь ближайший череп, и пусть скалится себе в полете, пока в крошево не разобьется! Марья скрипнула зубами, обуздывая злость, и закричала: – Хозяйка! Хозяйка! Да чтоб тебя…

Марья закашлялась и замолчала. Как бы она ни кричала, звук не мог нарушить пыльную тяжелую тишину. Ей померещилось эхо, но слишком слабое и далекое.

– И чего я ожидала? – проворчала Марья вполголоса. – Она же не обещала приходить.

Но не обещала не приводить других.

Тоскливо и жалко заскрежетали кости под чужими тяжелыми шагами, и Марья до боли в глазах всматривалась в темноту, кусая губы. Пульс в ушах стучал громче и громче, пока она себя убеждала, что никто враждебный не может к ней прийти, здесь же владения хозяйки. Даже если б мог – она в безопасности, она всегда в безопасности…

Все равно было страшно.

Она не сразу его узнала, шарахнулась было в сторону, чуть снова не упав, но он бросился к ней, подхватил под руку. Блеснули светлые глаза.

Марья вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась.

– Привет, Андар.

Он кивнул, тревожно осмотрел ее и нахмурился, заметив, как Марья поджимает раненую ногу. Осторожно коснувшись ее плеча, словно спросив разрешения, он опустился перед ней на колено, ощупал ранку. Марья взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие и снова не упасть на костяные обломки, казалось, они только и ждали теперь, как бы снова попробовать крови, впиться в тело острыми осколками. Пришлось вцепиться в плечи Андару.

Резким движением оторвав рукав рубахи, он ловко перевязал ступню Марьи и поднял лицо, несмело улыбаясь.

– Спасибо.

В темноте за его спиной шевелилась тень, черный комочек среди серых костей. Марья прищурилась и разглядела одну из кошек хозяйки, неуклюжего длинного подростка. Она катала лапами позвонок, иногда вскидывая слепую мордочку на голос Марьи.

– Это хозяйка прислала тебя?

Андар выпрямился и кивнул. Котенок медленно и неуклюже подошел к нему, выгнул спину и почесался об ноги, затем ткнулся лбом в щиколотки Марьи. Она ласково погладила его, наслаждаясь прикосновением к мягкой шерсти после колких и холодных костей.

– Ты знаешь, как выбраться отсюда?

Андар кивнул и протянул Марье ладонь. Она недоверчиво взглянула на него, колеблясь, но руку приняла – а что ей еще оставалось? Одна бы она не выбралась, да еще с перевязанной ногой. Почему-то юноша вызывал у нее симпатию, даже несмотря на то, что уже однажды заманил ее в ловушку.