Сцена достойная пошлых комедий. Пьяный артист, который хорохорится перед девицами. Что они тут поссорились что ли? Какой момент комедии мы застали? Или Ярослава потянуло на подвиги?..

— Ты чего это делаешь, Ярослав Михалыч? — грозно спросил я когда подъехали. Он был не один, молодой ученик великого артиста был тоже не очень трезв.

— А мы с пи… ре… рипиздиции… — Невпопад ответил он. Так что, какой акт комедии мы наблюдали, я так и не узнал. Зато великий актер узнал, наконец, меня. — О! Это ты! А нам сказали ничего… новых съемок… не будет? — Проговорил он заплетающимся языком.

— Кто это вам сказал? Ты не хочешь лишиться премии, а?

— Гражданин начальник!- Вспылил актер. — Че ты сразу за премию-то?

— Ты знаешь, как потерял роль Остапа Бендера Высоцкий?

— Ты что? Шеф, бьешь по самому больному!

— Все, собирайтесь, поехали.

Всю дорогу Ярослав Михалыч нахваливал новые фильмы Мамонта. А между прочим, конечно, предлагал посидеть.

— Ну как же⁉ Это старинная и добрая традиция, когда благодетель актерского коллектива угощает нас, ну то есть хороших людей. А мы в это время улавливаем оттенки генеральной политической линии. Которую мы будем продвигать.

Опытный и умный мужик, что скажешь… Профессиональная пластика, так сказать. Соответствовать генеральной линии. Актеры добиваются грандиозных успехов в отстаивании взглядов персоны, которая их кормит.

Пластика потрясающая, что и говорить. Сегодня ты — добряк, положительный герой, с чистым огромным лицом не влазящим в экран. Завтра — ты злодей, с острым прищуром и глумливой усмешкой, скользкий и гадкий. Вот, актерская профессия. Актерам нравится такое переобувание. Ну и они не прочь когда хозяин им что-то жертвует.

Ну что ж, посидим.

Глава 14

Ионов.

Деятельность студии «Мамонт» не прерывалась. Юрка с Викой (с расчетами нашего Автокомпа) перенесли съемки в новые павильоны. Головной офис был тоже новый. Работа с персоналом так же продолжалась. Странное настроение у людей было. Губернатор против? Насрать.

Очевидно тут что-то перевернулось в городе. Наше «Велосипедное Общество», наш Дима Престиж и еще куча блогеров — реальных и виртуальных тому причина. Но не только. Ведь с нами продолжали работать большие денежные друзья. В наши фильмы вкладывали даже если отдачи не ожидалось. Это содержание наших фильмов так влияло на людей. Все понимали, что мы вписали свои имена в историю. Все и спонсоры и зрители хотели еще! Мне конечно хотелось бы думать, что это мой аристократизм и мой талант производили на людей такое неизгладимое впечатление, но нет, им нравилось «что-то новенькое».

У нас была жесткая конкуренция. Голливуд воспрянув от спячки и ощутив, что у него начал появляться потенциальный соперник выдал несколько фильмов по «новой технологии». Но даже не это главное — начал договариваться с прокатчиками, чтобы они перебивали наши фильмы. Ставили в расписание премьер с нашими фильмами параллельно свои, чтобы у зрителя был нелегкий выбор — пойти на наше кино или на голливудское? Результат был предсказуем — 50/50. Были среди зрителей патриоты, были и не патриоты. В результате все наши премьеры за полгода с лишним — все они были явно недооценены. Принесли прибыли меньше, чем это было можно. Ну конечно, как конкурировать с такими фильмами как «Кровавая резня-5», «Доктор Заунывный-3», «Падение Дуба-3», или «Упыри-4»? Мало того, что они франшизы как правило из супергероической серии, так они еще и пачками прут — как зомби — на зрителя…

Я углубился во внутреннюю жизнь Автокомпа, просто на некоторое время вынул цепочку управления Автокомпа кинопроцессами в студии — через своего ТеньДэна, то есть через свою голову. Объем уже привычно поражал. Я заметил, что мой Автокомп барыжит аккумуляторами, например. Для съемок это дело было необходимое. Но он бодро жонглировал ими — то сдавая, то перепродавая. И всегда у него был резерв. Съемки на этих аккумуляторах происходили на локациях.

Огромный список всего нужного для съемок. Но я и так предполагал, что каждая авторучка у Автокомпа на счету. Молодец! Большой список персонала — с подробными досье на каждого. Я мог почитать.

Все эти тонкости с кредитами, вся эта игра на биржах, все эти неподдающиеся моему уму проценты — ТеньДень мне объяснял словами, я видел таблицы — и все равно я в этом ничего не понимал…

Я отметил активную работу по рисованию. Автокомп сочинял постеры. Надо сказать, что сделать постер к фильму — это великое дело. Вот например Робин Гуд на постере заряжает в лук сразу 6 стрел, фильм никто особенно не помнит, он давнишний, а постер — сказка. И у нас должны быть такие крышесносные, концептуальные.

На нашем собрании присутствовали я, Юрка, Вика, Эйт. Ну и Автокомп, конечно. Его ответная трансляция маячила на мониторе компа, ее должен был озвучивать Эйт — в том или ином виде (больше он присутствует как исполнитель). Тесным кружком мы собрались у Викиных родителей. Конечно же заговорщики перед тем как обсуждать заговор против губернатора должны были плотно покушать. И никаких! Теща — это вторая мама. И вообще Инна Владимировна поддерживает, все, что мы делаем, так что нечего упираться… Так, глядишь, она нас научит как свергать правительства…

Проблема у Инны Владимировны случились с Эйтом. Он всячески отказывался кушать. Вика наконец не выдержала:

— Мам! Ну он же робот!

Надо признать, мы этого не скрывали и теща это уже давно знала. Но ее это не волновало.

— Без разницы, кто он. Он худой, его нужно откармливать!

Юра рассказывал что было, пока меня не было:

— Знаешь, как мы работали? Вечером приходит распоряжение о закрытии. А утром — опровержение распоряжения о закрытии, разрешение работать. Все бумаги официальные. И так несколько раз… А еще мы тут были на одном корпоративе. Знаешь насколько горячая штучка Анна Андреевна?

Даже не взламывая его мысли, я только по одному его лицу увидел, что он в предвкушении. Короче разыгрывает спектакль, чтобы посмеяться.

— Это кто Анна Андреевна?

— Это директор театра Станиславского, подруга нашей Нины Павловны. Как она плясала под песню о Крепком орешке Уилисе! ты бы видел!

Я и увидел, через ТеньДэн — с помощью памяти Юрки я узрел яркие кадры празднества и пляску горячей директрисы. Надо отдать ей должное, она умела зажигать в возрасте под полтинник. Танцевала и