Ну что за сверхспособности у этого говоруна! Сюань Цзи умудрялся не только один за другим грызть орехи, но и совершенно четко, без чавканья, разглагольствовать! Оба этих занятия ничуть не мешали друг другу.

Сяо Чжэн и раньше знал, что его приятель – тот еще беспринципный гад, но даже не подозревал, что тот способен так низко пасть! И на очередной брехне про задницу Сяо Чжэн просто не выдержал. Кровь ударила ему в голову – он вскочил, стукнул по столу и отобрал у Сюань Цзи тарелку.

– Ты по-человечески вообще можешь говорить, а?! Все только орехи щелкаешь! Ты что, попугай?

К этому выпаду Сюань Цзи отнесся совершенно спокойно и не стал опускаться, как Сяо Чжэн, до криков.

– «Красная черта пятнадцати» означает коллективную ответственность. Да, некоторые из эгоистичных побуждений прибегали к Зеркальным бабочкам для сокрытия числа погибших, но, сдается мне, были и те, кто это делал, чтобы защитить своих подчиненных, своих братьев по оружию. Можно, конечно, поворошить прошлое, и у кого-то вроде тебя совесть окажется чиста, но откуда тебе знать, что твой прежний начальник не пользовался бабочками? – задав этот вопрос, Сюань Цзи поднял на своего друга глаза, и те, как всегда, улыбались.

Только взгляд пронзил Сяо Чжэна насквозь. Зрачки его сузились.

– И если пользовался, – продолжал давить Сюань Цзи, – то как ты, заинтересованное лицо, докажешь, что ничего не знал?

Сяо Чжэн не нашелся с ответом. Неужели он правда ничего не понял из того, о чем говорил начальник Хуан? Быть такого не может! Он же столько лет посвятил Бюро… И при всей своей прямоте дурачком отродясь не бывал… Нет… просто не задумывался никогда, не хотел об этом думать…

Сюань Цзи был закадычным другом Сяо Чжэна, поэтому в личном разговоре никогда не боялся его обидеть. И в этот раз он всего парой фраз разоблачил жалкую попытку самообмана, да так, что мысли и намерения Сяо Чжэна предстали во всей своей бесстыдной наготе, и теперь Сяо Чжэн не знал, куда деваться от мук совести.

– Так что теперь получается… живые пусть живут в неведении, а мертвые погибли зазря? – беспомощно спросил он.

От этого вопроса в душе Сюань Цзи ничто не шевельнулось. Он был из тех, кто «снаружи тепл, а внутри холоден», и поэтому Сюань Цзи лишь с недоумением подумал: «Разве это не обычный порядок вещей?»

Вволю напоив горьким лекарством своего друга, Сюань Цзи успешно выпроводил поникшего директора Сяо, после чего умело приготовил себе «три блюда, один суп» и досыта наелся. Пообедав, он прихватил с собой окровавленный меч, который никак не оттирался, нырнул в свой кабинет, где уже, поставив тяжкую ношу на пол, надел перчатки, открыл коробочку и вынул оттуда небольшую стопку разрозненных бамбуковых дощечек.

Дощечки Сюань Цзи забрал из древнего города в глубинах ущелья Чиюань. Местные духи сказали ему, что это – древние книги, которые собирали его предшественники. Однако из-за неправильного хранения все защитные амулеты, наложенные на коллекцию, давно потеряли силу, а сами бамбуковые дощечки почти полностью сгнили.

Тут и сказать-то нечего, разве что посетовать, «какое наказание для семьи». Неужели все его предшественники были сплошь лодыри и моты, и ни один даже не подумал снять копии с того, что так трудно сохранить?

Дощечки оказались единственными плодами его путешествия в Чиюань, поскольку задержаться надолго Сюань Цзи не смог. Во-первых, он только что устроился на работу, а потому не имел права долго отсутствовать, а во-вторых… пока он спокойненько сидел, каменная стела рядом с алтарем вдруг треснула. И только он подумал, что нужно бы ее восстановить, как она прямо на глазах рассыпалась на мелкие осколки.

Глядя на нее, Сюань Цзи чувствовал, что его охватывает не беспокойство в духе «надо бы подновить алтарь предков», а невыразимый ужас. Похоже, его эндокринная система ни с того ни с сего дала сбой. Сюань Цзи еще даже не сообразил, чего следует пугаться, а мозг уже дал команду выработать целый набор гормонов страха. Внутренний голос подгонял его удирать со всех ног и как можно скорее, как будто, если он задержится в Чиюань еще на какое-то время, прямо здесь и сейчас разразится неведомая катастрофа.

Так что Сюань Цзи успел лишь попросить Дао И разыскать в древних книгах все, что касается жэньмо и Меча Судьбы, и собрать найденное в кучу. Получив дощечки, Сюань Цзи дал деру.

И вот уже три дня как он вернулся в Юнъань, прошел все формальности, необходимые для вступления в должность, и в общих чертах составил представление, как нужно управлять отделом. Но главной задачей для Сюань Цзи по-прежнему оставалась очистка меча, чтобы вернуть его обратно в позвоночный столб. А все потому, что Сюань Цзи вскоре обнаружил, что без меча не находит себе места, и чем дольше они порознь, тем стремительнее нарастает беспокойство, хотя, казалось бы, на то не было никакой причины.

С того дня, как Меч Судьбы покинул его позвоночник, прошло всего ничего, но с тех пор у Сюань Цзи не было ни минуты покоя. Стоило ему выпустить меч, как его брала такая тревога, что он аж уснуть не мог, не сжимая рукоять. И если во сне случайно ее выпускал, то мигом просыпался, буквально через пару секунд. Прошлой ночью его так подкидывало раз двадцать, а когда Сюань Цзи все-таки забывался тревожным сном, ему виделась какая-то путаная чушь. В общем, если так пойдет и дальше, он наверняка заработает себе нервный срыв.

Погладив в очередной раз клинок (прикосновения к холодному металлу по-странному успокаивали), Сюань Цзи пробормотал:

– Что же с тобой случилось, братец меч?

Шэн Линъюань, по которому все это время водили пальцами и постукивали, не счел нужным снисходить до Сюань Цзи и что-то ему отвечать. Вместо этого он внимательно разглядывал кабинет маленького демона и вскоре обнаружил, что в нем нет ни одной сколько-нибудь приличной вещи. Только на стене висел большой «хрустальный шкаф», внутри которого аккуратными рядами стояли «куколки». На вид – все одинаковые, без какого-либо следа духовной энергии. Видимо, просто игрушки. «Неужели демоненка еще от груди не отняли?» – язвительно подумал Шэн Линъюань.

Между тем Сюань Цзи, «подзарядившись» от меча, поставил его рядом с «кукольным» шкафом и погрузился в изучение материалов.

В первую очередь выяснилось, что пускай Дао И бесконечно честный и верный малый, но уж очень много путает, а то и вовсе забывает, что именно ему приказали и о чем шла речь, ведь лет ему очень