Амбал уже прыгнул вперед и тут же обрушил на меня правую кувалду. Меня спас лишь боковой кувырок вправо.

Центральный еще не успел подготовить новый залп и это дало пару секунд для передышки.

Если так продолжится, то мне кранты. Это не может длиться долго. Нужно заканчивать, а для этого стоит подключить свой второй атрибут.

Я снял блокировку эмоций и ярость потекла по венам огненной рекой, наполняя резерв.

Жар тут же разошелся по земле кольцом. Трава вокруг ответила белым паром. Это изморозь меняла агрегатное состояние. Благо, теперь марево не сбивало картинку. Так намного удобнее. Спасибо тебе, Патриарх, за подсказку.

Защита прикрыла меня от бородатого и очень вовремя. Рой лучей рассыпался от столкновения с оранжевой пластиной. Правда, на ней появилась трещина.

Я тут же спрятался за здоровяка, пока была возможность и заметил на его лице кривую усмешку. Сокращать дистанцию нельзя. Воспользоваться огненным мечом? Нет. Есть вариант немного проще.

Мои ладони объяло пламя. Этот увалень не ставит защиту на тело, а только ускоряет движения. Значит любое прикосновение будет болезненным. Мне даже не нужно его сильно бить, будет достаточно и простых прикосновений.

— Приступим. — улыбнулся противнику и ломанулся вперед.

Я слабоват во всех этих руконогомашествах, но против медлительного здоровяка должно хватить и этого. Амбал встретил меня прямым ударом, выбросив кулак правой руки. Я скользнул вниз, чуть присев и поднял левую руку вверх.

— С-с-сука! — прошипел противник, отпрыгивая.

Рядом с его локтем кожа обуглилась и почернела. Я боялся, что сейчас мой рот разорвет от улыбки. Победная стратегия найдена.

Однако, мне сразу же пришлось охолонить себя. Свет окружил поврежденное место, и оно вернуло былой цвет за мгновение.

— Не так быстро! — ветерок донес до моих ушей голос центрального.

Здоровяк широко улыбнулся и кинулся в новую атаку.

Я лишь сжал челюсти и приготовился встречать противника. Пламя стало чуть меньше на руках. Не стоит его тратить так бездумно. Я вижу лишь один вариант — нанести атаку и максимально ее усилить, чтобы хватило мощи атрибута убить здоровяка одним ударом.

Теперь он не выбрасывал руки бездумно, а наносил удары сбоку, не давая подойти вплотную. Мало того, еще и ноги подключил. Пока мне удавалось избегать урона, но это становилось все сложнее. Противник явно просчитывал мои движения и…

Мир перед глазами поплыл. Я отхватил плюшку раньше, чем того сам ожидал. Отпрыгнув на инстинктах, покинул зону поражения и тут же был вынужден отступить еще — двое церковников ждали этого маневра и сфокусировали на мне все свои силы.

Лучи обрушились ливнем.

Куда бежать? Назад? Они повторят залп. Вперед? Там скалится амбал.

Инстинкты завопили, что сейчас меня убью и я скакнул вперед.

Очень вовремя. Сзади опустился целый столб света. Здоровяк попытался остановить меня встречной прямой атакой. Вот он шанс!

Я обхватил его запястье вытянутой руки, когда он остановился на долю мгновения, и влил большую часть резерва в атаку. Пламя взметнулось метра на три от земли.

Этого мало! Нельзя дать его подлечить! Частокол из ледяных сосулек закрыл нас от внимания двух церковников, опустошая резерв льда до нуля.

Я отступил на шаг и увидел, как амбал покачнулся, объятый огнем, и упал на землю. Его кожа почернела, волосы сгорели, показав сморщенную кожу головы.

— Минус один. — улыбнулся себе и глубоко вздохнул.

Тело противника вздрогнуло, всхрапнуло и тут…

Его окружил свет. Время для меня почти замерло. Я видел, как поврежденные участки кожи восстанавливают свой цвет и волосяной покров, как черные пятна стягиваются к руке и в том месте, где я держал за запястье, блекнут и исчезают.

Отчаяние волнами начало накатывать на сознание. Неужели все зря? А ведь атрибут льда мне больше недоступен, у огня остались жалкие крохи. Я, словно баран, стоял и смотрел, как амбал поднимается и отряхивает от жухлой травы.

— Сдавайся, парень. — подал свой голос центральный.

Я смотрел перед собой невидящим взором. И это стало роковой ошибкой. Удар ладонью от здоровяка по лицу не прошел даром. Меня отбросило в левую сторону, прокрутив по земле пару раз.

Уперевшись руками, попытался подняться. Силы решили покинуть, но я заставил себя забыть об усталости и встал.

— Сдавайся. — негромко сказал кулачный боец. — Ты хорошо сражался. Даже жаль, что тебя казнят, еретик.

— … не сдаются. — выдавил из себя.

— Что ты сказал? — подался чуть вперед здоровяк, пытаясь разобрать слова.

Я же сжал зубы покрепче и сорвал с пояса кошелек. Ладонь скользнула внутрь за долю секунды. В моей голове родилась очередная безумная идея.

Глава 20

Вытащив горсть монет из мешочка, скользнул взглядом по улову. Одна из них точно сверкнула знакомым блеском. Нет времени на детальное изучение.

Импульс атрибута отправился в сжатую ладонь и в следующий миг я бросил расплавленный металл в противника.

Здоровяк ухмыльнулся. Зато его подельники были иного мнения и тут же два щита света прикрыли амбала. Я напряженно смотрел, как летит мой снаряд. Металл оставил проплешину в первой полусфере, во второй и попал на противника.

— А-а-а-а! — заорал он, хватаясь за лицо.

Свет окружил кулачного бойца и… рассыпался лентами.

— Как это? — услышал краем уха удивленный голос бородатого.

Здоровяк вопил, как недорезанная свинья. Я глядел на это все и морщился. Мой противник схватился за обожжённое лицо и упал на землю, скрючившись.

— Моя магия! — проскулил он. — Я не могу воспользоваться атрибутом!

Опа! Вот как! Значит сами церковники знают, что это простой атрибут. Чего не знал, того не знал. Я приподнял взгляд на оставшихся и улыбнулся. В глазах клириков я видел страх, медленно переходящий в ужас.

Бородатый вытянул руку и свет снова попытался окружить его товарища. Не прошло и секунды, как он распался.

— Отступаем! — скомандовал церковник, глядя мне прямо в глаза.

— Но Лит… — попытался возразить второй.

— Бежим! — проорал центральный, напрягая жилы на шее.

Он же первый и показал пример. Церковник развернулся и кинулся прочь, пригибаясь. На земле катался и вопил здоровяк. Я пошел к нему неспешно, в руке из остатков маны появился тонкий кинжал. Одно движение рукой и амбал раскинул руки в стороны. Из его глазницы осталась торчать рукоять огненного оружия, которая тут же рассыпалась лоскутами пламени.

Тяжело