– Если бы он хотел оставить тот черновик, то давно бы уже все оформил. Но в самый последний момент он меня отстранил от этого дела, и я подумал, что он решил внести туда изменения.

– Вы хотя бы догадываетесь, что он хотел изменить? Кому еще что хотел завещать? Вдруг в нем проснулась совесть и он вспомнил обо мне? Пожалел?

– Понятия не имею… – теперь настала очередь краснеть Денису.

– Борис, – обратилась Женя к мужу. – Скажи, они нашли его? Ванеев тебе что-нибудь сказал? Он же твой знакомый… Борис, ты чего молчишь? Мы тут все на нервах!

– Ничего не сказал. А я его и не спрашивал.

– Боря! Ну как же так? Это же очень важно! Ничего важнее нет!

– Не смог подобрать подходящий момент. К тому же я, честно говоря, был несколько огорошен тем, что вы, Эмма, рассказали ему о Сергее. Вы сильно рисковали.

– Борис Михайлович, но вы же сами сказали мне, чтобы я говорила правду! – Глаза Эммы наполнились слезами.

– Так-то оно так, но я не это имел в виду… Не думал, что вы вдруг так разоткровенничаетесь… Да, кстати! Почему же вы нам ничего не рассказали о вашем садовнике? О том, что он бывал здесь, у вас?

– Да не знаю… Как-то не спрашивали… А что такого? Садовник как садовник…

– В доме могут быть отпечатки его пальцев?

– Конечно! Он мыл руки в ванной комнате на первом этаже. Чистил камин, потом я его чаем поила… В доме могут быть отпечатки нескольких людей – мои, Виктора, Сергея, Макса, теперь вот Жени с Тоней, ваши, Тарасова… Да-да, Денис тоже бывал здесь, но редко…

– Ладно, об этом мы еще поговорим. Я теперь уже даже и не знаю, правильно ли вы сделали, что рассказали о Сергее, или нет… Хорошо еще, что не признались в том, что находились с ним в отношениях.

Тут и Борис понял, что проговорился в присутствии Тарасова. У него уши загорелись, стали красными.

– Он был вашим любовником? – ухватился за эту информацию Денис. – Как же это плохо!

– Вы находите? – усмехнулась, смахивая слезы с щек, Эмма. – Это почему же? Считаете меня старой и непривлекательной?

Женя от удивления перестала дышать, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, и это в такой напряженный момент! Поймав взгляд Тони, она поняла, что и та едва сдерживается и давит в себе улыбку. Это же надо – вместо того чтобы дать волю инстинкту самосохранения, Эмма в первую очередь мыслит как женщина! Она, получается, словно бравирует тем, что у нее был такой молодой любовник.

– Эмма, если вашего друга поймают и он подтвердит, что вы с ним были в отношениях и что он убил вашего мужа по вашей просьбе, то вы с ним сядете надолго…

– Даже если окажется, что меня в завещании нет? Или что этого завещания вообще нет? То есть в любом случае, был ли у меня мотив или нет? То есть Сергей, предположим, убил, отравил Виктора, причем сам, решив, что избавит меня, таким образом, от мужа-тирана, отомстит ему за все то зло, что муж причинил мне, а я буду за это отвечать? Вы серьезно?

– Вашего мужа мог убить кто угодно, – сказал вдруг Денис. – Уж такой он был человек. И необязательно ваш приятель.

– А вы еще и работали на него… – заныла сквозь слезы Эмма. – Вы все, все работали на него из-за денег, и вам было все равно, какой он… Уверена, что вы с ним проворачивали нехорошие делишки, обманывая людей…

– Эмма! – возмутился Денис. – Что вы такое говорите? Когда-нибудь я расскажу вам, чего мне стоило тянуть дело с вашим разводом и теми документами, которые вы, по мнению Финягина, должны были подписать… Ладно, мне пора.

И он ушел, громко хлопнув дверью.

– Мне кажется, что я сейчас умру… – Эмма схватилась за сердце. – Кажется, я только что сильно обидела человека.

– Если бы не Денис, вы давно были бы уже на улице, – сказал Борис. – К сожалению, он просто не успел рассказать вам всю эту историю с ошибкой в паспорте, которую он сам и придумал.

И Борис буквально в двух словах рассказал об уловке Тарасова с паспортом.

– Господи, какая же я дура! Я сейчас же догоню его!

И Эмма, сорвавшись с места, бросилась за Тарасовым.

За окном все было уже лиловым, вечерним, с мутными желтоватыми пятнами горевших в саду фонарей. Две темные фигурки замерли на дорожке – это Эмма уговаривала Дениса простить ее и вернуться в дом.

Разговор длился не больше минуты, Денис, вероятно обеспокоившись тем, что женщина раздета и может заболеть, вдруг обнял ее, и они вместе вернулись в дом.

Борис молча предложил Эмме еще одну рюмку водки.

– Так нельзя, на улице мороз… – нахмурился он.

В кухню заглянул мужчина-эксперт, сказал: «Мы закончили, уезжаем». Борис с Денисом вышли проводить мужчин.

– Девочки, я не останусь здесь… Просто не смогу. Сойду с ума. Во-первых, вдруг ко мне придет призрак Виктора. Во-вторых, может вернуться Сергей… Дом огромный, мне страшно… Пожалуйста, заберите меня к себе. К тому же похороны… Я не знаю, кто будет хоронить… Если Клара, то пусть… У меня денег все равно нет… Мне нужно, чтобы мне кто-нибудь подсказал, как мне быть, что делать. Мне совершенно не на кого опереться. Не смотрите на меня так… Я правду говорю. Сергей… Может, он и убийца, но в тот момент, когда он появился здесь, мне просто необходимо было с кем-то поговорить, к кому-то прижаться, понимаете? Потом вот вы, Женечка, взяли меня к себе. Вы с Тоней такие, такие… Я так благодарна вам! К тому же у вас моя Соня, тоже родной мне человек…

– Конечно, даже не переживайте. Собирайтесь. Сейчас поедем. Дождемся вот Бориса с Денисом…

– Как быстро вам удалось его вернуть, – проронила Тоня. – Хорошо, что вы его догнали. Он на самом деле реально помогал вам, хотя вы об этом и не догадывались…

– Он случайно не влюблен в вас? – спросила Женя, чтобы немного разрядить напряжение и заставить Эмму перестать думать о призраках и дезертирах. – Он так нежно держал вас за талию.

– Денис… На самом деле он хороший. И Виктор его ценил очень высоко. Думаете, я ему нравлюсь?

– А с чего бы это ему вам помогать?

– Не знаю… – В ней снова заговорила женщина. – Если бы я ему нравилась, он бы дал