Шрифт:
Закладка:
Варгин позвонил горничной и попросил принести свежих газет. Он начал с «Санаториум таймс». Газета открывалась передовицей под названием «Трудись и не выдумывай». Он два раза прочел статью, но ничего не понял. Речь шла о каком-то нетривиальном прогрессе, об исторической миссии отдыхающих и еще о непринужденности и непредвзятости. Статья была подписана инициалами «Ф. Ж.». Следующие десять страниц пестрели рекламой. Здесь было все: от «идеально прозрачных бюстгальтеров фирмы Чирога» до последней модели домашнего бинокуляра с «отличным часовым механизмом на аккумуляторе». К бинокуляру прилагалась книга З. Дигеля «Прогулки под звездным небом».
Варгин внимательно просмотрел все заметки под рубрикой «Новости и происшествия», но ничего интересного в них не нашел. Он позвонил и попросил принести подшивку газет за последний месяц. Но и там ничего не было. Поразительно, подумал он, поднять такой шум на Земле и ни одного слова в своей прессе. Только в седьмое управление поступило пять запросов с просьбой передать труп Ремо Гвалты на Санаторий. Бред какой-то: зачем им труп? Личность потерпевшего установлена, соболезнования правительству и родственникам покойного выражены, труп, как этого и требуют традиции Санатория, кремирован. Царство ему небесное.
Газета пестрела от лозунгов и статей в защиту окружающей среды. Сообщалось об «удивительных успехах по борьбе с загрязнением, замутнением, расточительством и головотяпством». Настораживало еще одно странное обстоятельство — полное отсутствие информации о событиях вне Санатория. Вернее, информация была, но вся она сплошь состояла из сообщений о различных природных катаклизмах, происшедших на планетах, входящих в содружество. Часть информации выглядела настолько фантастичной, что возникало сомнение в ее подлинности. Более того, в качестве главной причины описываемых катастроф выдвигался тезис о якобы допущенных правительствами соответствующих планет стратегических просчетах, а в ряде случаев — о целенаправленной злой технократической воле.
Все это очень странно, подытожил Варгин и снова мысленно вернулся на Землю. Произошел несчастный случай, это очевидно. Бедняга выпал из гондолы канатной дороги. Конечно, ему не повезло. На Кавказе уже никто не помнит, чтобы такое когда-нибудь было. Непонятно только, зачем этот Ремо Гвалта полез в горы?
Варгин набрал номер справочной.
— Сообщите, пожалуйста, номер телефона Ремо Гвалты.
Из трубки ответили:
— Возраст?
— Примерно тридцать пять.
В трубке хмыкнули.
— Рост, вес, коэффициент надежности?
— Не знаю точно, — ответил Варгин.
— Не знаю, не знаю, — передразнили в трубке. — Что же вы знаете?
— Место работы.
— С этого и надо начинать. А то — Ремо Гвалта. Знаете, сколько у нас таких Ремо Гвалта. Провинция…
— Фабрика-прачечная номер сто сорок семь, — перебил Варгин.
После небольшой паузы трубка стала говорить изменившимся голосом:
— Абонент номера не имеет.
— Как не имеет? Какой же он абонент, если у него нет номера? Алло, алло!
Трубку повесили. Варгин снова набрал номер справочной.
— Алло. Добрый день.
— Добрый день.
— Вы не могли бы дать мне телефон Кэтрин Гвалта?
— Могли бы. Возраст?
— Место работы: женская гимназия пятого района. Больше у меня ничего нет.
— Минутку, — ласково сказали в трубке.
Через минутку Варгин знал номер телефона сестры погибшего. Это уже кое-что.
Днем звонить бесполезно, Кэтрин Гвалта, скорее всего, на работе. Варгин решил спуститься в ресторан.
Народу было немного, но официант провел Варгина к столику, за которым уже сидел посетитель. Официант вежливо извинился и взял у Варгина заказ.
Его сосед был явно приезжий, по-видимому, из провинции.
— Да, я из провинции. А вы землянин? — сказал тот, прожевывая телятину. — Был у вас лет двадцать назад. Я фермер, или, как это по-вашему, эсквайр…
— Крестьянин, — поправил Варгин. — А впрочем, может быть, и эсквайр.
Сосед явно был расположен к беседе и Варгин, у которого было несколько часов свободного времени, всячески этому потакал. Для начала Варгин поинтересовался у фермера, как у него с запчастями.
— С запчастями? — удивленно переспросил сосед. — В каком смысле?
— В смысле достать, — пояснил Варгин.
— А-а, молодой человек, пардон, не знаю, как вас…
— Варгин, Игорь Варгин.
— Очень приятно. Доктор Фарбер. — Лицо соседа озарилось самой искренней улыбкой. — У нас, мистер Игор, с запчастями хорошо. У нас с урожаем плохо.
— Что так?
Доктор Фарбер вдруг резко изменился — опустил голову и начал ковыряться в тарелке. Подошел официант. Принес минеральной и тарелку щей. Варгин поблагодарил официанта и попросил дополнительно квасу пару бутылочек. Когда официант удалился, он повторил свой вопрос. Фарбер ответил:
— Понимаете, отходы трудно реализовывать. Собственно, этим я и занимаюсь. Дело-то новое. Специалистов нет. Нетривиальный прогресс — это вам не шутка. Да что я вам про наши проблемы. Как вам город? Хорош?
— Я еще мало видел. Но то, что видел, понравилось.
— Санаториум — гордость планеты. Вот только стал я замечать, как-то пусто стало на улицах. Да и приезжих мало. И еще, — Фарбер наклонился к Варгину, — совсем не стало научной литературы. Я раньше физикой занимался. Иногда тоска заберет — пойдешь в библиотеку «Физикал Ревью» почитать, душу отвести. А теперь нету — не выписывают. Да и наших журналов не сыщешь. Ну, а впрочем, это все чепуха. Хандра у меня. Всегда так, осенью после уборки как-то пусто внутри становится.
Официант принес телятину и квас. Варгин предложил Фарберу. Тот с удовольствием согласился. Квас на отдыхающих действует однозначно: после первого стакана Фарбер повеселел.
— Первое время, как в провинцию попал, я все пытался сеялку усовершенствовать, — рассказывал Фарбер. — То крылья приделаю, то гусеницы. Сунулся я со своими изобретениями туда-сюда. Меня послали. Я им кулаком по столу: «Какой-такой, трам-тарарам, нетривиальный прогресс? Вы зачем меня сюда агитировали?» Физики-теоретики им нужны, мать их трам-тарарам. Потом-то мне объяснили, озадачили.
Варгину определенно нравился долговязый доктор. Чувствовалось, что он не равнодушен к тому, о чем говорил. Рассказывая, он жутко жестикуляровал, дрыгал конечностями, постоянно наступая на ноги.
— Понимаете, мистер Игор, — сглотнув еще кваску, продолжал Фарбер, — в чем вся загвоздка? Загвоздка в зерне. Нет,
