Как хорошо, что отделились республики! Как хорошо, что образовалось представительство Казахстана в столице России! Как хорошо, что новоиспечённые казахские консулы и начальствующие представители растворились в водовороте столичной жизни, оставив на посту универсальную секретаршу, типичную особь казахского юга, имеющую доступ к гербовым печатям, у которой в глазах висел лозунг: «Русские, вон из Казахстана!»

Девица не требовала объяснений. Её нисколько не удивила моя просьба приобрести справку, что я не являюсь гражданкой Казахстана. Но на всякий случай я умолчала о дерзком поступке, выйдя замуж за границами страны.

Она с радостью скомбинировала требуемую справку, которая представляла собой скромную первичную стоимость – всего в пять американских долларов, но для меня была поистине бесценна.

Я не совсем верила в происходящее и со страхом думала, что это только сон, что я вот-вот проснусь или же девица издевается надо мной. И вот-вот расхохочется мне прямо в лицо, потрясая справкой из нереальной грёзы, и порвёт её у меня на глазах в мелкие кусочки, которые будут медленно кружиться в воздухе.

Но всего этого не произошло, и девица вручила мне документ, пожелав счастливого пути. У меня в голове вихрем кружилась мысль, что всё это не может быть реальностью.

Я крепко зажала в руках бумагу и, выбежав на улицу, устало перевела дух. Только на шумной московской мостовой, я ощутила прилив безмерной радости, наполнивший мою истерзанную душу. Я впервые вкусила волнующий терпкий запах свободы. Я представила себе весь мир, лежащий у меня на ладони. Передо мной открывались горизонты неизведанного. В сущности, человеку нужна только свобода. Все блага земли меркнут в неволе. Люди борются только за свободу, а обретя её, сами сковывают себя узами.

И вот – снова Посольство России в Варшаве, которое всё ещё выполняло функции для граждан из отсоединившихся республик, и – мой дорогой уже давно знакомый консул, который после многократных визитов стал так близок, смотрящий на меня с недоуменным восторгом.

– Как вам это удалось? – удивлялся он, разглядывая справкуиз Консульства Казахстана, на основании которой Посольство России должно было, подтверждая её подлинность, выдать другую на польском языке.

– Сама не знаю... Седьмое чувство навело на мысль поис-кать консульство в Москве. В моём родном городе это, к сожалению, оказалось невозможным.

– А, как вы догадались, что не только «Отдел иностран-цев», а ещё и Воевода варшавский уполномочен решать вопросы о присвоении гражданства?

– Кто-то шепнул мне на ухо, а кто – я и сама не знаю, –вымученно улыбнулась я.

– Ну, вы даёте! – вырвалась у него фраза, которая уже про-звучала однажды, когда он давал «добро» на мой брак с иностранцем.

Глядя в его глаза, я была уверена, что, если бы не упрямство и стремление наперекор всем барьерам заполучить паспорт, дающий свободу, и не моя идиотская порядочность, которую я так временами ненавидела в себе, а временами ею гордилась, его искренний восторг и удивление мною можно было бы обратить в нечто большее. Быть может, даже в одно из сильных влечений, которое неизменно перерастает в чувство, называемое любовью.

Но у меня была другая стезя, и я шла по ней, хотя иногда не очень уверенно. Защемило сердце, что он не мой, что я добровольно отказываюсь от него, чтобы шлёпать дальше своим тернистым путём, связанная оковами судьбы и клятвой в присяге верности с законченным глупцом.

– Ваш загранпаспорт я должен уничтожить, но я этого несделаю, пока вы не придёте... или не позвоните мне, что искомое гражданство вами получено.

Его голос дрогнул, или мне показалось? Действительно ли его взгляд выражал щемящую любовную грусть?

Его глаза застыли в немом вопросе. Я старалась отводить взор, чтобы не дать повода, чтобы не выдать себя, явственно чувствуя наши два сердца, бьющиеся в унисон.

Я с трудом приклеила на своё лицо улыбку счастья, чтобы он никогда не узнал, как я несчастлива. Он взял мою руку, произнося напутственные слова пожелания удачи, тщетно стараясь заглянуть мне в глаза, а я усилием воли подавила наше обоюдное желание заключить друг друга в объятия.

Что нужно делать в подобных случаях? Как нужно поступать? Стиснуть зубы и идти дальше!

Невольные предательские слёзы градом катились по щекам, когда я стремглав вылетала из здания консульства. Увидев подёргивающийся левый ус моего мужа, я разрыдалась ещё сильнее.

– Что случилось? – обеспокоился Мирек.

– Я плачу от счастья! – солгала я.

Уже через два дня решение о присвоении мне польского гражданства было у меня в руках.

– Можете уничтожить мой паспорт! Я получила польскоегражданство! – говорила я в трубку своему консулу.

– Вы уверены в этом? Я задаю этот вопрос, потому что этопервый случай в моей многолетней практике, – звучал обеспокоенно его голос.

– Это так же верно, – ответила я и взглянула на близстоя-щее дерево у телефонной будки, на котором сидела съёжившись маленькая пташка, – как то, что я сейчас вижу перед собой птицу. Она может взмыть в поднебесье в любую минуту, но она так устала. Она отдохнёт, почистит пёрышки и улетит, потому что ей принадлежит весь мир.

– Прощайте! – сказала я, воспользовавшись затянувшим-ся молчанием на другом конце провода, сопровождавшимся лёгкими вздохами, и повесила трубку.

Амплитуда колебаний моего сердца значительно превышала допустимую норму.

Глава 27

Повеяло зимним холодом надвигающегося финансового кризиса. Многочисленные поездки на восток, билеты, столичные гостиницы, расходы по содержанию всей безработной польской семьи подкосили меня в денежном плане. Снять квартиру уже не было возможности, и мы вынуждены были всё ещё ютиться в узкой комнатушке.

Моя инженерная специальность была востребована везде, но, чтобы устроиться на работу, в моём случае нужно было ещё чуть-чуть поработать над техническим польским языком. Муж по-прежнему не помышлял ни о какой работе, тогда как я носилась, сломя голову, по Варшаве и пыталась найти любую, когда деньги кончились совсем.

Я даже одно время заделалась приграничным «муравьём», но быстро вышла из игры, поскольку моментально приобрела множество врагов в мелких польских мафиозных структурах на этой части белорусско-польской границы польского местечка Тересполь, откачивающих мзду у неугомонных старателей. Я наотрез отказалась платить мафии частью бутылок спирта, с большим трудом провезённых не за один раз через таможенный контроль. Их превышающее допустимую норму количество резко бросилось в глаза одному из мафиози – молодцу с рыжими, торчащими в разные стороны патлами.

Когда же я осмелилась заступиться за одного скромнючего белорусского мальчишку, патлатый рыжий индивид появился с молотком, намереваясь разбить мой спирт вдребезги, но я изловчилась и, вырвав у него кувалду, забросила далеко в кусты.