Шрифт:
Закладка:
26 декабря ракета № 42 пролетела 23 900 м, приводнилась в 60 м от мишени прямо по её центру, без отклонений.
В ходе последнего старта, 27 декабря 1957 г., ракета попала в борт мишени, почти в самый её центр, с отклонением 4 м влево. В борту «Сталинграда» появилось отверстие в виде восьмерки общей площадью 5,5 м2.
Все стрельбы ракетами КСЩ на этапе совместных (Государственных) испытаний (так же, как и на этапе лётно-конструкторских испытаний) с целью сохранения мишеней проводились ракетами с боевыми частями в инертном снаряжении (внутри боевой части находились цементные чушки).
Бывали случаи, когда ракета наводилась на цель, но не поражала её, а пролетала в нескольких метрах. Комиссия оценивала это как попадание в так называемую «приведенную» цель. Контур реальной цели накладывался на контур предполагаемой цели (в данном случае это предполагался американский крейсер «Кливленд»), наносились координаты точки пролёта ракеты, и если эта точка находилась в пределах предполагаемой цели, то данный пуск засчитывался как зачетный. Такие случаев на этапе совместных испытаний было два: при пуске ракеты № 26 17 августа 1957 г. и ракеты № 17 11 сентября 1957 г.
Размеры водной акватории боевого поля полигона в районе мысов Чауда и Опук позволяли производить стрельбы ракетами КСЩ на дальность до 60 км. Выбранный для стрельбы район у мыса Фиолент и мыса Сарыч имел свои ограничения: место установки мишени было постоянным, поэтому дальность стрельбы не превышала 24 км. Были ограничения и по маневрированию стреляющего корабля по выходу в точку старта ракеты.
Безопасность стрельб ракетами КСЩ по дальности в обоих районах обеспечивалась количеством залитого керосина в топливные баки ракет (полная заправка бака обеспечивала полёт ракеты на дальность не менее 100 км).
Обобщая результаты лётно-конструкторских и Государственных испытаний ракет КСЩ (всего 27 пусков), следует заметить слишком большое число отказов в работе бортовой аппаратуры ракеты и её механических систем. Таких отказов оказалось 8 в проведенных 27 пусках (29,62 %). Если на лётно-конструкторских испытаниях отказ был всего один (14,28 %), то из двадцати пущенных ракет на этапе совместных испытаний «завалились» семь (35 %).
Не лучше обстояли дела и с длиной подводного хода боевых частей. Ранее теоретическими расчётами было доказано, что наибольший эффект в поражении цели достигается в том случае, если боевая часть имеет длину подводного хода от 70 до 40 м. Но такого показателя в большинстве пусков достичь не удалось. На 25 проведенных пусков приводнение ракеты перед целью имело место всего лишь в десяти случаях (40 %). На лётно-конструкторских испытаниях этот показатель был равен 80 %, а на совместных испытаниях – всего лишь 30 %. Если же из этих десяти случаев брать только те, которые попали в требуемый интервал, то тут показатели ещё хуже – 24,2 % и 25 % соответственно.
И уж совершенно никто не ожидал того факта, что в процессе проведенных испытаний будет так много прямых попаданий ракет в мишени – 8 случаев из 25 пусков ракет, то есть 32 %, из них на лётно-конструкторских испытаниях 20 % и на совместных – 35 %.
В ходе Государственных испытаний дальность обнаружения цели с помощью РЛС «Бедового» не превзошла 40 км. Скорость корабля при проведении пусков была от 6 до 24 узлов. Время перезарядки пусковых установок (перевода запасной ракеты из ангара на направляющие) теоретически должно было составить 10 минут, а занимало 20 минут.
В итоге комиссия записала в отчёте по испытаниям следующие показатели:
дальность обнаружения целей с помощью собственных радиолокационных средств корабля – до 40 км;
дальность стрельбы: минимальная – 20,7 км; максимальная – 40 км;
скорость корабля при проведении пусков ракет: минимальная – 6 уз.; максимальная – 24 уз.;
скорость бокового ветра при пусках – до 12–13 м/с;
волнение моря при пусках – до 4-х баллов;
глубина подводного хода боевой части – от 2 до 7 м;
расчётное время перезарядки ракеты из ангара-погреба на пусковую установку: теоретически – до 10 мин.; фактически – не менее 20 мин.
Комиссия рекомендовала комплекс принять на вооружение, и в начале 1958 г. вышло Постановление Совмина СССР о принятии комплекса КСЩ.
Несмотря на это, по комплексу осталось много невыясненных вопросов. Так, не была проверена практически возможность стрельбы на теоретически рассчитанную дальность – около 100 км – с помощью выносных наблюдательных постов. Видимо, это произошло потому, что ещё во время пуска 24 июля 1956 г. было обнаружено, а при пуске 15 февраля 1957 г. подтвердилось, что конструкция топливного бака ракеты не совсем оптимальна: при полной дозаправке бака, по мере выгорания топлива, в нем образуются застойные зоны, где керосин скапливается, но в двигатель не поступает.
По заявлению конструкторов топливной системы ракеты в данном вопросе требовалась серьезная проработка, длительная по времени. Так и случилось. Топливный бак улучшенной конструкции появился на ракете только к середине 1958 г.
По совершенно непонятным причинам в программу совместных (Государственных) испытаний не попал такой вопрос, как пуск ракет КСЩ по береговым объектам. Ю. С. Кузнецов вспоминает, что где-то ближе к осени 1958 г. на полигон «Песчаная балка» поступило много книг (прекрасно изданных «Воениздатом», с грифом «совершенно секретно») с техническим описанием ракетного комплекса и инструкциями по эксплуатации. В этих документах подробнейшим образом рассматривалось, как можно и нужно осуществлять пуски по береговым целям. «Запомнилось то, что лучшие цели на берегу – это высотные здания, заводские трубы, нефтяные баки. Что ракеты, направленные на береговые цели, должны совершать горизонтальный полёт с захватом цели головкой самонаведения «РГ-Щука», а перед самой целью ракета должна совершить высотный манёвр (подъём на высоту до 1000 м), а потом переходить в глубокое пикирование на цель». Но кто и когда пускал КСЩ по наземным целям – неизвестно, и совершенно неведомо, как дошли до столь мудрых выводов авторы совершенно секретных наставлений.
Глава 11. Атомный проект
Немецкий след
В течение почти шестидесяти послевоенных лет считалось, что немцы были крайне далеки от создания атомного оружия. Но вот в марте 2005 г. в издательстве «Deutsche Verlags-Anstalt» вышла книга немецкого историка профессора Райнера Карльша «Hitlers Bombe. Die geheime Geschichte der deutschen Kernwaffenversuche» («Бомба Гитлера. Тайная история испытаний ядерного оружия в Германии»). Автор книги утверждает, что незадолго до окончания Второй мировой войны фашистская Германия была близка к созданию атомной и даже водородной бомбы. Карльш ссылается на отчёты советского Главного разведывательного управления и показания
