общества. Когда сильные держат власть и осуществляют свою волю. И чем они сильнее, тем лучше. Это был мой путь. Но есть и второй путь. Общество без государства. Это когда маги столь слабы, что никто из них не может сам изменить систему. Для этого надо осуществить запрет всей мощной магии и не убить, нет, всего лишь дискредитировать идею следования за сильным магом. И тогда в магическом мире будет возможен прогресс.

— К чему ты это говоришь? — спросил Альбус.

— Во время Первой мировой старый магический мир получил травму. А Вторая Магическая его добила. Каковы итоги войны? Запрет и осуждение ряда идеологий и идей, освобождение колоний и многое другое. Запрет по-настоящему мощной магии. Всё это было бы невозможно без войны, но война не началась раньше, а если бы началась позже — ядерное оружие могло бы убить планету. То есть я проиграл, но этим я победил. Я никогда не хотел быть сверхчеловеком — это просто средство. Я хотел построить общее благо. И пусть это будет то общее благо, о котором мечтал ты, — это не так уж и важно.

Улыбка сползла с лица Альбуса Дамблдора.

— Геллерт, ты просто… безумен. Война не может быть во благо!

Ответом ему послужил смех.

— А без давления линейка бы не выпучилась… — начал Геллерт. — Ты, Альбус, самые совершенные часы в мире. Но ты всегда спешишь на пять минут и никогда не показываешь верное время. Я — часы, что стоят. И поэтому я два раза в день показываю верное время.

Что же, потеря самообладания Альбуса стоит тридцати лет здесь.

— Не волнуйся. Я никому ничего не расскажу. Да и сам я не сразу всё понял. А если так получилось само… Знай, я тогда в ещё большем восхищении.

— Всё не так! И я это не планировал! — впервые за все годы накричал на него Альбус.

— Да ладно. Уверен, если тебе будет нужно убить для своих целей — ты это сделаешь, — сказал Геллерт. — Ты просто ни разу не был в переплёте.

— Прощай, Альбус. Мне было очень приятно быть знакомым со Слизеринцем, что не просто обманул Распределяющую Шляпу, но и весь мир, меня и даже себя, — попрощался тот, кого по ошибке считали самым опасным магом.

Дамблдор ушёл, и Геллерт знал — тот больше не вернётся. Но после 1982 года Геллерт почувствовал, что будущее начало меняться. Он старался не глядеть в будущее, чтобы ни в коем случае не помочь Альбусу.

Альбус пришёл к нему с одним вопросом.

Может ли накопление эрегху вызывать смену сущности человека? Или хотя бы создать новую личность? Геллерт отказался помогать. Альбус немного полазил по его голове, проверяя особо интересные Тёмные Ритуалы, и ушёл.

Конец POV Геллерта.

Альбус вынырнул из Омута Памяти. Геллерт просто бредил. Он не такой.

Очень не хочется это делать, но пора.

Было сложно собрать столько наёмников вместе. Не самая умная идея — приводить в магическую Англию, составляющую меньше двух процентов от населения маггловского мира и с полностью порушенными органами правопорядка, более трети мировых наёмников. Ещё сложнее было убедить их биться с Волан-де-Мортом — мёртвым деньги ни к чему. Но в контракте все риски расписаны — они не вступят в бой в случае значительного превосходства противника, не вступят в бой, если на Волан-де-Морта надо будет выходить меньше, чем сто на одного. А так… денег ему не жалко. Проблем он не боится: они либо будут следовать букве контракта и сразу после боя уберутся из Англии, либо… Их убьют клятвы. А война с Волан-де-Мортом — это то единственное, чем эти люди впоследствии смогут гордиться.

Он не только на наёмников рассчитывает. Если не произойдёт явление супероружия — Волан-де-Морт проиграет. А откуда Волан-де-Морту брать супероружие?

Мысль была одна — Азкабан. Там веками хранили магов, если поднять хотя бы часть… Но Министерство щедро сдабривает тела и могилы «блокадой некромантии», и он добавил. Так что всё должно получиться.

Сейчас его волновало не это. Вскоре он уже был в Пещере. На разбор системы входа он потратил непростительно много времени, а уж способ преодоления входного барьера… Волан-де-Морт его удивил, и вправду никак не пройти без Тёмной Магии и жертвы, только вот удалось слегка подвинуть граничные условия — где искать жертву?

Когда-то Геллерт подарил ему ритуальный нож. Естественно, Альбус уничтожил нож сразу после ссоры с Геллертом. И вот сейчас у него в руках новый ритуальный нож, который он сделал сам.

Альбус положил свою здоровую, правую руку на жертвенник и направил на неё Бузинную Палочку, начиная читать заклинания.

Через полчаса он взял Бузинную Палочку в зубы, а левой, поврежденной проклятием рукой достал ритуальный нож. Он смотрел, как его правая рука разбухала, превращаясь во внешнее подобие человека. А потом задымилась. Альбус отрезал свою правую руку, и она сгорела. Вместе с ней сгорели и чары Волан-де-Морта на входе. Путь был свободен.

На секунду Альбусу показалось, что Геллерт где-то здесь. Что он это видит, и у него от изумления вытягивается лицо — Альбус, ну зачем же себя резать? И это негодование воображаемого Геллерта окончательно убедило его — он всё сделал правильно.

Хотя ещё не всё. Он достал свёрток и развернул его. В нём лежал протез руки. Совершенный протез, неотличимый от потерянной руки, который Альбус делал сам.

Альбус приделал этот протез на место правой культи. Рука была намного сильнее и быстрее, чем старая. А ещё…

Усилие воли — и рука вытянулась метров на десять, превратившись в плеть. Альбус не смог играть с объёмом адамантия, но вот с формой — вполне. Теперь будет чем отбивать Авады. Надеюсь, Тёмный Лорд не устоит перед соблазном прыгнуть фениксом ему за спину, чтобы пырнуть его ножом.

Альбус Дамблдор покинул небольшую пещеру и оказался в большой пещере. Как попасть на островок в центре? Казалось, выход один — спрятанная лодка. Но её структура чар ему не нравилась.

Что делать? Плыть? Лететь? Идти по воде? Играть в Моисея? Потом решит.

Держа в левой руке Бузинную Палочку, а в правой меч Гриффиндора, он подошёл к воде.

— Акцио, крестраж! — сказал Альбус.

Нет, он прекрасно понимал — крестраж так не достать. Но защита себя проявит.

Из озера полезли мертвецы. Много мертвецов. Как банально —