Именно присутствуя на этом спектакле, Михаил Афанасьевич визуализировал свои представления о событиях «четырнадцатого числа весеннего месяца нисана» в Иерусалиме. Также он наверняка читал пьесу и, в особенности, комментарии к ней, которые были написаны на основе большого количества источников и литературы. Просто удивительно, что в булгаковедческой литературе так редко упоминается столь ценный источник.

Для начала – кто такой К.Р.? Это фигура достаточно известная – великий князь Константин Константинович Романов (1858–1915 гг.), внук императора Николая I. В разное время он был главным начальником Военно-учебных заведений, президентом Императорской Академии наук, возглавлял Императорское Русское археологическое общество, Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, Императорское Православное Палестинское общество.

К.Р. был известным для своего времени поэтом, некоторые стихи которого были переложены на музыку Петром Чайковским и стали романсами, а песня «Умер бедняга в больнице военной» стала народной. Он перевёл на русский язык «Гамлета» Шекспира.

Стихотворная пьеса «Царь Иудейский» – единственное драматическое произведение К. Р. Она была написана в 1913 году и посвящена важнейшим событиям евангельской истории – от вступления Иисуса в Иерусалим, до Воскресения. Главный герой – иудей Иосиф, уверовавший в Христа. Самого Иисуса, Богоматери и апостолов в пьесе не было (позже Булгаков использует этот приём в пьесе «Последние дни», где Пушкин тоже отсутствует).

Первоначально пьесу предполагалось ставить на сцене одного из петербургских театров, композитор Александр Глазунов написал музыку, но… её «зарубил» Святейший Синод.

Во-первых, в то время в принципе не было принято ставить спектакли на библейские темы. «Автор выводит на сцену исторические личности, высоко чтимые Православной церковью. Кроме того, некоторые из действующих лиц пьесы произносят такие слова о Христе, которые не должны быть произносимы на театральных подмостках». И вообще – театр, с точки зрения церкви, – низкое лицедейство и не предназначен для воспроизведения святой истории. Об этом Константину Константиновичу писал, например, архиепископ Сергий (будущий Патриарх).

Во-вторых, в это трудно поверить, но в то время духовное образование в принципе не предполагало сколько-нибудь глубокого знания Нового Завета (что и не удивительно при низком уровне грамотности). Обходились Псалтирью.

Великий князь всё же поставил пьесу при помощи режиссёра Николая Арбатова в 1914 году в Эрмитажном театре. В постановке приняли участие свыше 200 человек. Это были актёры-любители из труппы «Измайловский досуг». Сам Константин Константинович исполнил главную роль Иосифа Аримафейского. Запрет Синода удалось обойти за счёт десяти открытых репетиций, на которых присутствовало около 3 тысяч человек. Спектакль пользовался огромной популярностью и наделал шума.

На премьере присутствовал император Николай II. Пьеса ему понравилась, и он разрешил её издать. Против публикации текста Синод не возражал. Драма была вскоре переведена на девять языков. В России к 1916 году она выдержала пять изданий общим тиражом 50 тысяч экземпляров.

Однако поставить её для широкой публики стало возможно только после революции, когда духовная цензура была отменена как явление. Ставили пьесу не только в Киеве. Арбатов ставил её в театре Незлобина в Петрограде и Москве (прошло около 180 представлений). Ставилась она также в Екатеринбурге и Одессе. В 1918 году по драме был снят кинофильм с тем же названием, но он был признан неудачным. В 1992–1994 годах спектакль ставился в Малом театре.

Преувеличивать влияние пьесы К.Р. на творчество Булгакова не следует – ершалаимские главы «Мастера и Маргариты» построены совсем иначе, чем пьеса К. Р. Но сама возможность описать и показать на сцене события евангельской истории и соучастие в них как зрителя произвела, безусловно, на Булгакова впечатление. Плюс – визуализация пространства.

Достаточно вспомнить описание места заседания суда Пилата из произведения К.Р. (который, в свою очередь, пользовался археологическими реконструкциями Николая Маккавейского) и сравнить с указаниями, рассыпанными по тексту «Мастера и Маргариты»:

«Перистиль дворца Ирода Великого. Две стены, сходящиеся под прямым углом в глубине сцены. В правой стене две двери: первая, ближайшая к зрителю, на судейский помост (лифостротон или гаввафу), заперта до явления двадцатого; вторая дверь во внутренние покои Пилата. В левой стене, по середине, закрытая занавеской третья дверь, ведущая к выходу из дворца. Между дверьми в правой стене ниша с мраморной статуей. Отступя от стен и параллельно им идёт колоннада из нескольких колонн, на которых утверждено перекрытие, образующее навес над проходом между стенами и колоннами; пол этого прохода выше уровня сцены на четыре мраморные ступени, ведущие к каждой из трёх дверей. (…) По середине мраморного мозаичного пола фонтан. Отверстие в потолке затянуто лёгкой тканью, сквозь которую сверху проходит свет. Богатая обстановка: ложе, столы, кресла, скамьи, мраморы, бронза, вазы с цветами, курильницы, светильники, ковры, дорогие ткани. Предрассветный сумрак».

Явно у К.Р. позаимствованы некоторые сцены и описания. Мирон Петровский указывает, например, на сходство сценки с Александром и Лией, чьё свидание в Гефсимании было сорвано появлением стражников, ведущих Иисуса, со сценкой свидания Низы и Иуды Искариота у Булгакова. Кстати, Иуда встречает по пути конный римский, а потом сирийский патруль, причём второй точно следует из Гефсимании (т. е., путём, которым ранее вели Иисуса).

В общем, киевские впечатления всплывают в самых неожиданных местах булгаковского творчества.

Женская школа, которую брал штурмом герой «Белой гвардии»

На пересечении улиц Обсерваторной и Бульварно-Кудрявской в Киеве находятся несколько исторических зданий модерновой архитектуры – неоготический особняк барона Штейнгеля, здание благотворительной поликлиники, доходный дом Септера и здание Женской торговой школы. Именно в этом здании находился склад, который захватил полковник Най-Турс.

Здание было построено в 1901 году на средства сахарного магната Николы Артемьевича Терещенко, в честь его покойной жены Пелагеи Георгиевны. Проект строительства разработан гражданским инженером Павлом Голландским, строительные работы выполнила контора известного киевского подрядчика Льва Гинзбурга.

Место было выбрано не случайно – ниже по улице находилось здание Первого коммерческого училища. Напротив, как видно на старой фотографии, находилось здание вольного пожарного общества (добровольной пожарной дружины) с каланчой. Это одно из двух мест, которое мог иметь в виду Александр Вертинский, когда писал: «тут тогда торговали мороженым, а налево была каланча» (мороженым торговали в доме Септера, прямо напротив школы).

К моменту открытия здания в октябре 1902 года школа существовала уже три года. Её учредителем выступило Общество распространения коммерческого образования в Киеве, основанное известными предпринимателями – Я. Н. Бернером, М. П. Дегтерёвым, С. С. Могилевцевым, Н. А. Терещенко и Н. И. Чоколовым. Все эти люди оставили значимый след в истории города (в честь последнего назван даже