— Но зачем тебе нужно было бессмертие? Ведь ты итак бы не состарился в течение полувека, — не поняла девушка.

— Оно и не было мне нужно, — ответил Иван. — Оно стало нужно колдуну, который, продав душу, понял вдруг, что потерял.

Маша самодовольно хмыкнула — она оказалась права, когда ответила Вану пословицей. Действительно, что имеем — не храним, а потерявши — плачем.

— И все же, не смотря на все, те дни, что я провел с Гаяной до того, как принял от ее отца колдовские силы, были, пожалуй, одними из самых счастливых в моей жизни.

— Значит, ты все же ее любил, — сделала вывод Маша. Почему-то ей вдруг стал неприятен этот разговор, но сказать об этом она не могла. Сама же попросила, чтобы Иван ей все рассказал. Девушка невольно вспомнила известную всем фразу: бойтесь своих желаний.

Внезапно Иван резко повернулся к Маше. Его лицо не отражало печаль, лишь задумчивость и лёгкое недоумение. Он подошел ближе к девушке, убрал руки за спину и уверенно сказал:

— Нет, это была не любовь. Теперь я это знаю.

— Знаешь?

В карих глазах юноши блеснула уверенность. Он подался вперед и, не сводя с девушки взгляда, прошептал:

— Маша, мне кажется, я…

***

Из сна Машу выдернул жуткий и пронзительный вой. Резко вскочив, девушка начала испуганно озираться по сторонам, тщетно пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. Костер уже погас, а луна спряталась за набежавшими тучами.

— Тс-с-с, — чья-то теплая рука коснулась Машиного плеча. — Это всего лишь волки. Не бойся, они не придут сюда.

Голос Хала был тихим и успокаивающим. Одной рукой он осторожно сжимал плечо девушки, а другой ласково гладил ее по спине. Постепенно на смену страху пришло смущение. Близость Хала, от которого пахло свежей травой и дымом, стала напрягать.

— Все в порядке, — сказала она, отодвигаясь. — Мне уже не страшно.

— Славно, — пробормотал змей, убирая руки.

Затихшие на время волки снова подали голос. Маша поежилась.

— Они точно к нам не подойдут?

— Думаю, что нет. А если и решатся, то мы с Серым с ними разберемся.

— В любом случае, мне уже сегодня не уснуть, — с сожалением заметила Маша. — Сон как рукой сняло…

В мыслях сразу же всплыл Иван, который хотел сказать ей что-то, но не успел. Волчий вой разбудил ее в самый неподходящий момент.

— До рассвета еще несколько часов, — сказал Хал. — Точно не сможешь уснуть?

Маша угрюмо кивнула.

— Тогда можем поговорить, — предложил Хал.

Спящая рядом Ольга зашевелилась и причмокнула во сне.

— Только отойдем подальше, — добавил змей.

Они отошли в сторонку и опустились на прохладную траву.

— Наверно, днем будет дождь, — заметила Маша, глядя на темные тучи, окутавшие ночное небо.

Хал помотал головой.

— Не будет. Я чувствую это по ветру.

— Это как?

— Не знаю, — ответил змей. — Наверно это из-за того, что мы с ним неразрывно связаны. Я могу слышать, что он говорит, и видеть, куда он дует. У змеев это в крови. Без ветра мы не смогли бы летать.

Маша печально вздохнула. Все в этом мире хоть что-то, да умеют. Даже простые люди, которые не наделены магией, могут постоять за себя. Сама Маша была в этом плане абсолютно бестолковой. Коснись что, она ведь ничего не сможет сделать.

Кажется, девушка начинала понимать Вана…

— Я все хотел спросить, — начал Хал. Его низкий голос звучал нерешительно.

— О чем?

— О том, что ты будешь делать, когда освободишь душу колдуна и помешаешь его планам. Что будет после?

Маша задумалась. Нельзя сейчас говорить Халу, что она хочет перестать быть хранителем и вернуться в свой мир. Возможно, она скажет ему об этом позже, когда все получится. Когда душа вернется к колдуну, и Иван проведет обряд, чтобы вновь стать хранителем. Тогда она и скажет.

Наверно…

— Я не знаю, — ответила Маша. — Не хочу заглядывать так далеко вперед. Возможно, у меня еще ничего не выйдет. Может быть, меня даже убьют по пути…

— Я не позволю этому случиться!

— Спасибо, конечно, но почему? — решила спросить девушка.

— Что «почему»?

— Почему ты рядом? Почему не вернешься домой? Зачем тебе меня защищать?

Змей открыл рот, но Маша не дала ему ответить:

— Только не говори, что это из-за того, что ты когда-то знал одного из последних хранителей. Возможно, это правда, но лишь отчасти.

Хал резким движением откинул свои рыжие пряди за спину и сосредоточенно поджал губы.

— Ты права, — наконец ответил он. — Это правда только отчасти. Я здесь частично из-за угрызений совести. Ведь я же похитил тебя, да еще и поранил. А ты ни слова не сказала своим друзьям об этом. Прикрывала и оправдывала меня. Думаешь, после такого я бы смог просто так взять и улететь?

Маша давно подозревала, что Хал очень совестливый змей, а сейчас, услышав это из его уст, окончательно убедилась в своей правоте.

— Со мной уже все в порядке. Раны не болят и быстро заживают. Ты дал мне прямо волшебную мазь.

— Ничего волшебного, — отмахнулся змей. — Просто редкие растения, собранные в священные дни.

— И все равно, спасибо.

Хал закатил глаза и простонал.

— Ну вот, я столько натворил, а ты еще и благодаришь меня! Не справедливо…

Маша тихонько засмеялась. С Халом ей было легко. Особенно, когда они не ехали вместе на лошади или он не начинал перед ней раздеваться, демонстрируя загорелую стройную фигуру с рельефными мышцами.

— Так что теперь я буду защищать тебя, — сказал Хал. — Чтобы моя совесть меня не бередила, я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Не позволю, чтобы тебе было больно. Тем более из-за меня. Обещаю.

— Ты же знаешь, что не обязан этого делать, — пролепетала Маша.

Хал кивнул.

— Знаю. Но я этого хочу. Так что просто позволь мне.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Благодарю.

— Ну а что еще заставляет тебя здесь находиться? — поспешила сменить тему Маша. — Ты сказал, что частично ты здесь из-за чувства вины передо мной. Значит, есть еще причина, не так ли?

— Так, — подтвердил Хал.

Кажется, он немного помрачнел. Маша ждала, когда он продолжит, но змей молчал.

— Это что-то личное? — спросила девушка. — То, что нас всех не касается?

— Почти. Это, опять же, касается нас двоих…

— Еще одно чувство вины? Ты настолько совестливый? — поддразнила его Маша.

Хал наиграно посмеялся, теребя тонкими пальцами кончики разросшейся осоки.

— Это связано с моим отношением к тебе, — тихо сказал змей, глядя вниз. — Но