— Нет, Алка, это невежливо. Она после работы ради нас приехала, тоже, наверное, не обедала, а ей придется нас ждать. У неё же семья, да и отдохнуть хочется.

— Ладно, тогда я сама быстренько сгоняю, куплю чего-нибудь, и мы тут пожуем. Неизвестно, сколько ждать придется. С нами она почти два часа разговаривала, может, и с Наткой не меньше, да ещё с этим эскулапом. Может, и ей что-нибудь купить, раз она не обедала?

— Нет, это неудобно. А вот насчет оплаты надо посоветоваться.

— Думаешь, откажется?

— Боюсь, что да.

— Лады, беру это на себя. Просто положу баксы в конверт и отдам. Это нормально. Она же в коммерческом центре работает, мы там за визит платим. А здесь просто выездная консультация.

— Думаешь, возьмет?

— Смотря как дать. У меня возьмет. А ты начнешь краснеть и мяться, поставишь её в неловкое положение. У тебя может и не взять.

— Ладно, подруга, попробуй ты.

— Тогда я сгоняю за питанием, а то уже чувствую, что настроение начинает портиться. Или пешком сходить? Пожалуй, разомнусь-ка я, а то засиделась. Мне двигаться полезно — для тонуса мышц, всего организма и профилактики запоров.

Алла вышла из машины и, махнув подруге, легкой походкой двинулась к центральному входу. Лара задумчиво смотрела ей вслед. До чего ж хороша! Настоящая тигрица. Идет быстро, но все движения удивительно пластичны, с какой-то непередаваемой грацией. Не было ни одного встречного мужчины, который не оглянулся бы на нее. Ярко-красный плащ — любимый Алкин цвет, — в контрасте с ним грива длинных темных волос, развевающихся от быстрых движений, — просто жар-птица! Даже сзади она великолепна, а те мужчины, кто видит её лицо, просто немеют.

Подруга скрылась из виду, и Лариса решила немного расслабиться и отвлечься от всех проблем. Откинула сиденье и включила магнитофон. Когда из динамиков полилась музыка, она закрыла глаза. «Пинк Флойд», любимый ансамбль, который всегда действовал на неё умиротворяюще и настраивал на философский лад. Но сейчас даже думать ни о чем не хотелось. Просто лежала, полностью расслабившись, и слушала музыку. Даже сама не заметила, что почти задремала.

Очнулась, услышав Алкин голос:

— Кончай ночевать, подруга! Угонят вместе с тачкой. А мою почему не караулишь?

Лара открыла глаза и улыбнулась. Алка уже что-то жевала, запивая из пластикового стаканчика.

— Вставай, лентяйка, жрать дают.

Она села рядом и протянула подруге кусок пиццы и стаканчик с кофе.

— Больше в округе ничего съедобного не было. Сущая отрава, но не докторской же колбасой питаться, там один крахмал. Жуй, пока не остыло.

— Как же ты все это донесла и не пролила? — удивилась Лариса.

— А кент один помог. Вон видишь, вдалеке кругами ходит, на личную жизнь надеется. Я, правда, его отшила сразу же, как только донес, да и он сам быстро ретировался, увидев тебя в крутой тачке, но, видимо, чувачок надежды пока не теряет.

— Я даже не слышала ни как ты подошла, ни как с ним разговаривала.

— А я издалека увидела, что ты кемаришь, и говорю ему: «Давай, милый, вали отсюда аллюром «три креста». Видишь, вон в том «мерседесе» дама отдыхает? Так это жена известного бандюгана. Ее хазбенд ужас какой ревнивый! Если он увидит тебя в досягаемой для выстрела близости от своей супруги, тут же за револьвер схватится. Место здесь, правда, подходящее тебя сразу кинут на каталку и хирурги тут же подлатают, но вряд ли дырка в животе поднимет тебе настроение». Кент тут же свалил, но, как видишь, не насовсем.

— Надеется, что ты передумаешь?

— Наверное. Может, поначалу решил, что я его кадрю, а я, как в том анекдоте, просто поссать вышла.

Подруги едва успели дожевать свой обед и выпить успевший остыть кофе, как из-за угла показалась Лидия Петровна в сопровождении Виктора Павловича.

— Приветствую вас, милые дамы. Как дела? — поинтересовался тот, подойдя к машине.

— Пока с вашей помощью — неплохо, — бодро отозвалась Алла, протягивая руку, чтобы он помог ей выйти из машины.

— С моей? — хирург удивленно поднял брови, потом свернул руку кренделем. Алла сверкнула глазами и чуть скривилась — кто ж так подает даме руку?! — но помощь приняла, грациозно вынесла свое тело из машины и кокетливо улыбнулась.

— Вы же не заложили нас следователю?

— Он звонил, спрашивал, как состояние больной. В интересах дела я слегка покривил душой, сказав, что пока без перемен и допрашивать её нельзя.

— А её состояние лучше?

— Это вам расскажет Лидия Петровна.

— Куда вас подвезти, Виктор Павлович? — спросила Алла, подмигнув подруге, дескать, сейчас прокачу его с ветерком, посмотрим, пугливый ли он.

— Спасибо, я на машине.

Та разочарованно вздохнула, а Виктор Павлович, любезно попрощавшись со всеми дамами, пошел в противоположную сторону, где была стоянка для сотрудников больницы.

— Очевидно, вы хотите услышать мое мнение сейчас же? — спросила Лидия Петровна.

Подруги дружно кивнули.

— Тогда мы посидим в машине. Во время движения говорить о серьезных вещах не очень удобно.

Алла села назад, а Лидия Петровна на переднее сиденье.

— Итак, сразу скажу, что основания беспокоиться у вас есть.

— Вот спасибо, успокоили, — съехидничала Алла.

— Но вы же хотели услышать правду!

— Конечно, конечно, — закивала Лариса, одарив подругу сердитым взглядом. Вечно она со своим неуемным языком!

— Наташа явно агравирует свое состояние — то есть преувеличивает, намеренно утяжеляет.

— В общем, косит, симулирует, притворяется? — уточнила Алла.

— В упрощенном понимании так. Какие-то тяжелые переживания у нее, безусловно, есть, и если бы она лежала не в хирургическом отделении, а в психиатрической больнице, то её состояние было бы расценено как адекватное, то есть соответствующее ситуации и её переживаниям. Наталия агравирует именно последствия травмы. Виктор Павлович предполагал, что у неё было сотрясение мозга легкой степени. Я вообще такового не обнаружила. Возможно, хирургов сбило с толку то, что когда её привезли, пациентка была вся окровавлена — лицо, руки, одежда. Я беседовала с врачом, который дежурил в тот день. Увидев столько крови, тот не стал терять времени на детальный осмотр в приемном покое. Больную тут же отвезли в хирургическое отделение, полагая, что есть какие-то тяжелые повреждения, но при тщательном обследовании они не были обнаружены.

— Виктор Павлович говорил, что у Натки нет ни царапины.

— Действительно нет. Ничего такого, что объяснило бы наличие такого количества крови на её одежде.

— Так может быть, кровь чужая?.. — похолодев, спросила Лара.

— Я тоже об этом подумала. Кстати, а Наталия не страдала носовыми кровотечениями?

— Не знаю, — неуверенно произнесла Лариса и посмотрела на подругу.

— Тоже не