страстью. Так с чего я взяла, что между ними что-то есть? С другой стороны — глупо сидеть и искать ему оправдания. Правду он мне все равно вряд ли скажет, а сама я ничего не смогу выяснить, лишь разозлю его еще больше.

От размышлений меня отвлек стук в дверь.

Надо же, явился, не запылился.

Пришел объясниться?

Я не пошевелилась и ничего не ответила. Мой жених слишком сильно провинился, чтобы вот так просто получить прощение.

Дверь в гостиной приоткрылась, и оттуда раздался голос моей горничной.

— Госпожа Эйр, вы тут?

Я разочарованно вздохнула.

Идиотка.

Я действительно думала, что этот несносный маг придет извиняться? Да он, скорее всего, будет вести себя как ни в чем не бывало.

— Тут, — отозвалась я.

Через миг в спальню заглянула Хена.

— Госпожа Эйр, — расплылась в улыбке она. — А я вас все утро повсюду искала.

Она что, не в курсе, что я переехала?

— Зачем? — спросила я.

— Леди Матильда подготовила для вас новые наряды и хочет, чтобы вы непременно их примерили.

Я снова тяжело вздохнула. Вот же неугомонная женщина. Как будто у меня нет других дел, кроме как быть ее моделью.

— Хорошо, — все же согласилась я, потому что дел действительно не было. В этом замке, где никто не слышал таких слов как Интернет, ТВ и социальные сети, можно сдохнуть от скуки. — Пусть приходит.

Просияв, горничная выскочила за дверь, а я морально приготовилась к новому раунду борьбы за моду. Но швея меня удивила. Появившись в моих покоях всего через несколько мгновений после того, как ушла Хена, будто все это время ждала где-то неподалеку, она принесла с собой несколько вполне приличных экземпляров одежды, среди которых было даже одно платье до колена. Немыслимо.

— Я взяла за основу ваши эскизы, — равнодушным тоном, за которым, скорее всего, скрывалось нечто гораздо большее, произнесла леди Матильда.

— Вот как? И что же вас сподвигло?

Уверена, здесь не обошлось без вмешательства некроманта.

— Всегда полезно приобщиться к чему-то новому, например, перенять традиции иного мира, — все так же спокойно ответила швея.

А, конечно.

Я с умным видом покивала и с удовольствием натянула на себя короткое платье. Пока женщина с неодобрением рассматривала мои голые коленки, я с крутилась перед зеркалом. В джинсах, конечно, было бы гораздо удобнее и привычнее, но что есть, то есть.

Похоже, с приходом швеи у меня начался какой-то день посещений. После очередного громкого стука в гостиную боком проскользнул Мартин, неся в руках поднос, уставленный чашками.

— А ты что здесь забыл? — я даже не пыталась скрыть свое недовольство. Эльф ответил мне неприязненным взглядом.

— Принес напитки, — он бросил быстрый взгляд на леди Матильду. — По распоряжению хозяина.

Серьезно? В качестве извинений Дэйм приказал напоить меня чаем? Или там успокоительное?

Я кивком головы указала на низкий столик, и Мартин поспешно сгрузил на него свою ношу. В пузатом чайничке действительно оказался чай.

Надеюсь, не отравлено.

— Благодарю, — улыбнулась я. Действительно, не стоило при посторонних демонстрировать наши натянутые отношения.

— Всегда пожалуйста, — не менее любезно отозвался эльф и покинул мои апартаменты.

— Что ж, — леди Матильда с предвкушением потерла руки, глядя на небольшие пирожные, горкой сложенные на тарелке. — Можно и прерваться.

Я на всякий случай подождала, пока женщина попробует свой напиток. Наверное, это не очень красиво с моей стороны, но если Мартин добавил туда яд или слабительное, пусть его жертвой паду не я. Но швея практически одним глотком расправилась с содержимым маленькой чашки и удивленно посмотрела на меня.

— Присоединяйтесь, леди Эльза, — добродушно усмехнулась она. — Это чай на травах, он бодрит и укрепляет здоровье.

Значит, даже не успокоительное.

Опустившись в кресло, я взяла чашку и сделала маленький глоток. У напитка был приятный, но чуть горьковатый вкус. Как будущий врач, я могла смело заявить, что это какое-то лекарство, но интуиция, которой я привыкла доверять, по какой-о причине забила тревогу.

Я посмотрела на свою собеседницу, что уже налила себе еще чаю и с удовольствием пила его. Женщина, казалось, была полностью поглощена процессом и не обращала на меня внимания. Тогда откуда эта необъяснимая тревога? Сделав еще глоток, я почувствовала слабое жжение в горле. Может, у меня аллергия на состав напитка?

— А что это за травы? — спросила я, уверенная, что раньше у меня подобных реакций не наблюдалось.

— Это марисса, дорогая, — мне показалось, или взгляд леди Матильды изменился, став несколько злобным?

— Марисса? — переспросила я. — В нашем мире вроде нет ничего подобного. И какие у нее свойства?

Жжение в горле усилилось, и я уже с трудом проталкивала в легкие кислород. Это, определенно, ненормально.

— Свойство у нее только одно, — швея поставила свою чашку на стол и подошла ко мне. — Она очень ядовита, но при этом ее невозможно обнаружить в организме.

— Вы меня отравили? — догадалась я. Так глупо. Ждала подвоха от Мартина, а беда пришла со стороны безобидной на вид женщины.

— Проклятие не должно быть снято, — черты лица леди Матильды исказились, став совершенно неузнаваемыми. — Этот выродок сдохнет именно так, как того и заслужил.

Значит, дело не во мне.

Это было слабым утешением, но сделать я уже ничего не могла. В глазах потемнело, а дальнейшие слова женщины поглотил оглушительный шум в ушах, после чего я, кажется, выпала из кресла на пол.

* * *

Дэйм был на полпути к покоям Адриана, что выставить храмовника прочь из замка, когда точка, обозначающая сердце Эльзы на его внутренней карте внезапно замерцала. Не теряя времени, маг призвал воронку портала и отправился к своей невесте. Он понятия не имел, что могло произойти за столь короткое время после их недавней встречи, но от одной мысли о том, что с его ведьмой что-то случилось, внутри разлился холод. Несмотря на то, что Дэйм сказал предсказательнице, Эльза была его последним шансом на спасение, и он не собирался его упускать.

Некромант нашел девушку в постели. Кто-то заботливо уложил ее поверх покрывала и сложил руки на груди, как покойнице. Глаза ведьмы были закрыты, а кожа приобрела оттенок ее белоснежных волос.

— Эльза? — маг бросился к невесте. Кроме них двоих в покоях больше никого не было, не у кого спросить, что произошло