— Хочу поисповедаться.

— Да я даже монахов не исповедаю, неужели буду исповедовать монахинь?

— Нет, но я хочу сказать свой помысел…

— Хорошо, говори.

После того как она рассказала мне о своих скорбях (потому что всегда о скорбях тебе говорят, не о радостях), поведала: "Было мне видение: как будто наверху горки сидят патриархи Авраам, Исаак и Иаков. Я спрашиваю их:

— Вы ведь патриархи?

— Да, — говорят, — Авраам, Исаак и Иаков.

— А можно мне к вам?

— Давай!

— А как мне пройти?

— Вон по той дороге.

— Не вижу никакой дороги.

— Там, там, поищи и найдешь!

— Но я не вижу никакой дороги!

— Поищи, ну-ка поищи хорошенько и найдешь!

— Но эта тропинка всего лишь пятнадцать сантиметров шириной, как я пройду? Кругом дикие колючки, я изорву одежду, израню ноги.

— А мы по ней шли — и вот пришли сюда, наверх".

Из этого примера видно, что человек восходит на Небо через скорби, падения, муки. Беззаботно и с удобством, на машине, отец, не въедем в Рай. Даждь кровь — получишь дух.

У одной игумений (не буду называть ее имени) был рак. Операции — одна, другая, а она молится, и вот увидела на престоле Пресвятую Деву.

"Проходите, преподобные", — говорит Пресвятая. Все преподобные прошли пред Ней, как на параде. "Проходите, великомученики".

Игумения присутствовала при этом и наконец пошла и она. Сделала поклон, поцеловала ручку Пресвятой (рука у Нее была, как бархатная). А Пресвятая и говорит ей: "Терпение, терпение, терпение". И здесь проснулась игумения.

Что это значит? Если хочешь быть учеником или ученицей Христа, то обязательно взойдешь на крест.

Избавления от страданий ни один святой не просил у Бога. А просили все о даровании терпения. Если ты терпелив, то получишь и малую награду свою. А если не потерпишь, то ничего не заработаешь, никакой награды.

У меня была двоюродная сестра, которая повредилась умом и очень страдала. Приблизительно через двадцать пять лет умерла. Поверьте мне, я видел ее среди Ангельских чинов. Она вместе с Ангелами славословила Святую Троицу. Вы слышите! За терпение, которое она имела в горести и скорби своей (парализованная, не могла даже сама себя обслужить), за терпение в перенесении этого искушения, которое ей, конечно, Бог попустил, какой награды Он ее удостоил! Среди Ангельских Чинов поселил ее. Ах, Василисса, — говорю, — такой славы сподобилась, воспеваешь с Ангелами Святую Троицу!

Слезы

Вместе с Иисусовой молитвой приходят и слезы, и хотя в малой степени, но все-таки зависит и от тебя, как обрести этот дар слез.

Поверьте мне, что слезы есть в некотором роде привычка. Если привыкнешь плакать, то и на следующий день плачешь, и далее, и дойдешь до того, что скажешь: "Почему плачу? Сам не пойму". Так-то.

Но, знаешь ли, какая со слезами происходит чистка внутри? Как ты стираешь майку свою, платок с мылом, так же действуют и слезы в молитве. Внутри тебя все очищается, очищается, очищается, и за первыми слезами приходят и другие.

От первых слез у вас заболит голова, потому что эти слезы — очистительные, все очищают внутри.

Затем приходят другие слезы — преображающие. Они и лицо ваше соделают красивым, преобразят его. Твоего ближнего, собрата твоего будешь видеть прекрасным, в духовном смысле, — вот что я имею в виду.

Есть еще и такие слезы, которые зависят от нашего подвига — от нашей ревности, от теплоты сердечной.

Возделывай плач свой. "Раскрути" его образами, мыслями, которые вызывают слезы. Я представлял себе усопшего старца Иосифа. Когда попрощался с ним, и его положили в могилу, то поразмыслил, что вот скоро и я туда пойду. Может, Бог меня не примет, не простит, и тому подобное.

Слезы находятся между пристрастием и бесстрастием, слезы очищают. Это, так сказать, новоначальные слезы, то есть слезы покаяния. Им сопутствуют различные размышления. Может, я пойду в адские муки? Со Христом буду или с диаволом? Если я навечно буду в аду, то что тогда делать?

Потом приходят слезы от благодати. Эти слезы настолько сладостны, что когда они приходили ко мне, я говорил: "Боже мой, и в Раю ничего не хочу, лишь бы вот так плакать". Но эти слезы приходят позднее.

Слезы — это пища для души. Как тело, когда питается доброй пищей, оживляется, так и душа, когда питается слезами, оживотворяется.

Когда молишься, старайся иметь слезы. Потом это становится привычкой, и ты плачешь на молитве. Когда имеешь слезы в молитве, тогда продвигаешься вперед. Когда остановятся слезы, — идешь назад.

Я просил преподобного Ефрема: "Святой Ефрем, ты был "человек плача", как говорит тропарь, "слез твоих теченьми пустыни бесплодное возделал еси". И он мне дал так много слез, что я мог день и ночь плакать, и дошел до того, что мог плакать, сколько хочу, когда хочу и где хочу.

А что получилось? Вот здесь, надо мной, келлия моего послушника Иосифа, рядом, в соседней келлии сидит Ефрем. Мне потом говорит Иосиф: "Слышали тебя, как ты ночью плакал". "Ну ладно, — говорю, — я человек грешный, вот и прошу Бога меня помиловать, а меня захватывают слезы". Ефрем тоже мне говорит: "Слышали тебя, батюшка, всю ночь ты проплакал!" "Да ладно вам, — говорю, — грешник я, вот и плачу".

"Слушайте, — говорю, — это неправильно, так нельзя. Если я знаю, что ты меня слышишь, и Ефрем тоже меня слышит, прекращается откровенность в молитве, поэтому, лучше я пойду в другое место, где меня никто не слышит, и буду плакать, сколько хочу. Может, и петь буду, может, и что другое… "

Если ты вспомнишь: "Приидите, последнее целование дадим, братие, усопшему", представишь самого себя, что ты в гробу, идут тебя погребать, то, как бы ни была черства твоя душа, разве можешь не заплакать? Один раз, другой. Потом невозможно не плакать — так и приобретешь привычку плача. Но и Богородицу будем просить.

Пришел ко мне помысел: "Вот видишь, как ты подвизаешься… " Пропали, пропали сразу же слезы, потому что тот дар, который мне дал святой Ефрем, я присвоил себе, как будто это мой личный труд, и пропали слезы[85].

Смирение

[Обращение к монаху]