— Ох, даже не знаю. Кажется, пока дел никаких нет, но… надо проверить, не приглашена ли я кому-то в гости и… Давай до конца недели подумаю и скажу.

— Буду ждать.

Я не стал заводить разговор о предстоящем судебном заседании, которое должно было состояться в эту пятницу. Лиза тоже ничего не сказала, хотя, уверен, думала о нём стуки напролёт. Наверное, тревожилась, гадала, надеялась. А я точно знал, что через четыре дня моя троюродная сестра станет вдовой.

В четверг я, как обычно, мёл листья на отведённой мне территории. Моя великая миссия не менялась уже четвёртый день. Как всегда, мысли были сосредоточены на управлении потоками эфира.

— О, кого я вижу? — за спиной раздался знакомый голосок. Я обернулся передо мной стояли Настя и её подруга Дарья Шувалова.

— Что вам угодно? — прохладно спросил я, не желая поддерживать диалог.

Очевидно, Анастасия дружила с Огинским. Наверное, поэтому и невзлюбила меня. Вот только постоянные подколы в мой адрес уже начинали злить.

— Никак вы, господин Васильев, дворником нанялись работать? Неужто ваши дела настолько плохи? — ехидно заметила Шереметева.

Я посмотрел усталым взглядом на дерзкую девчонку:

— У тебя никак язык длинный, а мозгов слишком мало. Иди, куда шла. Я занят.

— Ах так! Да ты… ты… — Настя даже дар речи потеряла от возмущения. — Ты — жалкий безродный дворянчик, возомнивший себя чёрт знает кем! Немедленно извинись!

— А то что? На дуэль меня вызовешь? Или очередного своего поклонника подобьёшь?

Настя побледнела от гнева и с оскорблённым видом зашагала прочь так быстро, что её подруге пришлось её догонять.

Теплилась надежда, что может быть, теперь она, наконец, оставит меня в покое. Нам обоим от этого станет только легче. Я посмотрел вслед девушкам. Не, ну задница-то у Шереметевой очень даже ничего, а вот характер…

Вернувшись домой, я позавтракал и взялся за учебники. Надо было подготовиться к срезу по языкам, после чего посетить площадку и поупражняться с огнём хотя бы часок.

Было начало одиннадцатого, когда стук в дверь отвлёк меня от занятий.

Я подошёл к двери. К сожалению, глазок отсутствовал, хоть квартира считалась люксовой.

— Кто там? — спросил я.

— Открой, это я, — донёсся из коридора голос Насти.

— Анастасия? Ты что тут делаешь? Тебе нельзя тут находиться.

— И что? Открывай быстрее, если не хочешь, чтобы нам обоим попало.

Этот поздний визит привёл меня в полнейшее недоумение. Даже догадок не было, зачем Шереметевой понадобилось придти сюда, нарушив правила. Уж не по указке ли своего влиятельного родственника?

Я открыл. Девушка стояла на пороге и как-то странно смотрела на меня. Повисло молчание. Я пытался сообразить, что делать.

— Мы так и будем стоять тут, пока нас кто-нибудь не увидел? У меня к тебе важный разговор, — нахмурилась Настя и вошла в квартиру так стремительно, что я едва успел отпрянуть в сторону.

Глава 16

Настя Шереметьева влетела в мою квартиру, как метеор. Я даже не успел сообразить, что происходит, но, кажется, уже было поздно что-либо предпринимать. Нам предстоял серьёзный и, скорее всего, не самый приятный разговор.

Я выглянул в коридор и, никого не увидев, захлопнул дверь:

— Зачем пришла? Охранник тебя видел, тебе попадёт, — сказал я.

— О, не беспокойся насчёт вахтёра, — произнесла Настя. — Считай, он меня не видел.

— Стой, ты куда?

Настя заглянула в мою комнату, словно находилась у себя дома:

— Ну и бардак же у тебя. А тут что? К к латыни готовишься?

— Так, стоп. Что ты тут делаешь? Какой у тебя ко мне разговор? — я так и стоял в коридоре, скрестив руки на груди.

Настя обернулась, глаза её сверкнули:

— Разговор какой? А сам не догадываешься? Ты меня оскорбил. Ты должен извиниться.

И всё? Она для этого вломилась в мою квартиру? Объяснение выглядело не слишком правдоподобным.

— Ну? Я жду, — поторопила меня Настя.

— Хорошо. Я прошу прощения, — проговорил я. — Этого достаточно?

— Не слыше в твоих словах искренности.

— Что мне ещё сказать? На колени встать?

— Ну… — протянула Настя, и на лице её появилась самодовольная улыбка. — А почему бы и нет?

— Хорошо, признаю, я был неправ. Извини за оскорбления, больше тебя унижать не буду. Но, вообще-то, не я первый начал. За что ты на меня взъелась?

— Я? С чего ты взял? Ты просто… ведёшь себя неучтиво. Это нехорошо.

— Понятно. Ну тогда давай договоримся.

— О чём же?

— У нас с тобой не заладились отношения, да? Тебе не понравились какие-то мои слова, и я извинился. Давай заключим что-то вроде перемирия. Ты не пристаёшь ко мне и не преследуешь меня, а я, соответственно… тоже тебе ничего не говорю. Мы просто держимся подальше друг от друга. Хорошо?

— То есть, ты не хочешь меня видеть? — Настя хоть и заявила, что не держит на меня зла, но в голосе её звучала обида.

Вопрос поставил меня в тупик.

— В смысле? Я такого не говорил. Просто… Не надо со мной играть в эти игры.

— А то что? На дуэль меня вызовешь?

— Нет, конечно, что за глупость?

— Боишься? — Настя придвинулась на шаг ближе, и в её глазах загорелся озорной огонёк.

— Чего? — неловко рассмеялся я. — Ты разве не видела, во что твой друг превратился?

— Он мне не друг.

— Вот как? Мне показалось, вы мило общаетесь.

— Глупости. Он просто когда-то за мной ухлёстывал. Но такие, как он, не в моём вкусе, — Настя придвинулась ещё на шаг, я оказался припёрт к стенке.

— Кто бы мог подумать…

Я не успел произнести больше ничего. Настя оказалась совсем рядом, привстала на цыпочки, и наши губы соприкоснулись.

В голове тут же пронёсся ураган мыслей. Какого хрена? Что она вообще творит? Мне казалось, Шереметева ненавидит меня. Стоп! Это подстава. Точно. Она пришла, чтобы устроить мне какие-нибудь проблемы. Нельзя ей доверять. Глава её рода — мой враг.

В голове была каша. Здравый рассудок боролся с побуждением схватить девчонку и сделать с ней то, на что она напрашивалась.

— Стой, подожди, — пересилив себя, я мягко отстранил Настю.

— Что такое?

— Погоди. Нам нельзя.

— Чего?! Кто сказал?

—