рассказал мне о своих планах. По большому счету, они бы осуществили их и без меня, просто на это потребовалось бы больше усилий и еще больше денег. И я согласился. Снова, как тогда, поступился со своими принципами, и также ни разу не пожалел. Я сразу же связался со своим другом на таможне, Николаем. Знаешь, я до этого никогда не задумывался, как много людей, даже среди моих знакомых, пострадало от этой дряни. Николай рассказал мне, что муж ее дочери оказался наркоманом со стажем, бил ее нещадно долгие годы, а он, как глупец, ничего не замечал. Впрочем, и она не рассказывала. В конце концов, она угодила в больницу с выкидышем и тогда врачи пояснили ему, каким именно образом произошло несчастье. Зятя он засадил в тюрьму, но жизнь проще не стала, да и ребенка дочери уже не вернуть. В общем, в наших рядах прибыло: Николай, к тому моменту уже занимающий пост начальника службы безопасности, легко согласился.

- А Самуил Яковлевич, - продолжила я, - вышел на Чернова, единственного на тот момент человека в городе, который мог привезти что-то без огласки и у которого так же были личные причины согласиться.

- Не вышел, просто встретился. Он знал о его отце, который, кстати, действительно возил в город и наркотики и оружие, и что его сын распорядился возможностями с умом, не раз пользуясь его услугами.

- И начал возить информацию, то есть попросту бумажки. Но окутал все это завесой тайны, щедро приправленной тротилом.

- Ты удивишься, как много людей не желают использовать современные способы передачи информации. Пашка твой знает, на каждого умника всегда найдется еще более умный, а тут – стопроцентная гарантия. Если не доставки из рук в руки, то полного уничтожения.

- А граница?

- А через границу он возит только легальную продукцию, без всякой взрывчатки, разумеется. И по стране хватает возможностей, чтобы заработать на хлеб с маслом.

- Разумно, – хмыкнула я. – Заминировал на глазах у отправителя, тот установил код, который сообщил только получателю в любом удобном для него формате. Хоть лично встречайтесь, если такие параноики. И все, едет себе ящичек, никто пальцем не тронет. Один раз попытались и еле ноги унесли. Хотя, думаю, и тут не случайность – время рассчитано ровно на то, чтобы успеть отбежать на безопасное расстояние, если не знаешь код. То есть защита о ближнем и одновременно о получателе, если на того вдруг надумали таким хитрым образом организовать покушение.

- Признайся, элегантно, – хмыкнул отец и я согласилась.

- Наркотики нахально перекупали?

- Да. Самуил обладает большими связями и еще большими возможностями. После смерти дочери деньги ему попросту некуда девать. Основная часть перекупленных должна была прийти в наш город, поставки были небольшие, но регулярные, и на них все же обратили внимание.

- А Маслов исходил слюной и мечтал урвать кусок пирога, раз уж их все равно уничтожают сразу по прибытию. Сергей рассказал в машине, что они начали подозревать Глеба пару месяцев назад, обратив внимание на его командировки на Кавказ, где были поставщики только сельскохозяйственных продуктов и вина. Довольно мелкие для такого царского внимания. Но до последнего давали ему один шанс за другим. Сначала отправили его вместе с Катей отдыхать. Но он решил иначе и нанял Колыпина разделаться с друзьями, чтобы не путались под ногами и вернулся в город. Он считал, что вполне мог принять очередную поставку сам. Она действительно была такая крупная, как все говорят, или это тоже очередная уловка?

- Действительно. Крупнее, чем все вместе взятые, которые возили за год. Это было опасно, но, когда Самуилу предложили её по довольно низкой цене, мы поняли, что она все равно кому-то уйдет и решили рискнуть. Николай даже поехал с нами от самой границы. Не потому, что не доверял, а чтобы посмотреть своими глазами, как эта дрянь будет сгорать в закрытой высокотемпературной печи.

- И вы решили пустить байку о том, что в город едет такое сокровище, слегка исказив реальное время прибытия. Но откуда узнал Колосов? Я ведь не ошиблась, это он приказал похитить Катю?

- Не ошиблась, - довольно заметил отец. - Я шепнул одному человеку из местных органов, которому когда-то помогал в поисках, по большому секрету, разумеется. Еще много лет назад я узнал, какая он мразь и выбор был очевиден. Он, в свою очередь, рассказал паре дружков, один из которых – деверь Колосова.

- Таким образом, если бы Глеб не решился, вы все равно смогли бы упечь Колосова, который бы непременно позарился. Сам лично он, конечно, никогда не придет на сделку с автоматом на перевес, а вот его деверь… Кто он?

- Тот тип, которому ты прострелила ногу, – улыбнулся отец. – Ты всегда безошибочно определяла главных действующих лиц.

- Ну конечно, «умник», - хмыкнула я и пояснила: - Он был самым сообразительным из Катиных похитителей. И самым сообразительным в ангаре сегодня.

- Слава Богу, не сообразительнее тебя.

- Этот бинокль, который ты подарил мне на двадцатипятилетие – просто чудо, – улыбнулась я в ответ. - Маленький, легкий и при этом выполняет все нужные функции, - подумала немного и продолжила: - Теперь на него хорошо нажмут, и, как человек умный, он быстро найдет выход из положения. Сдаст Колосова, чтобы существенно уменьшить себе срок.

- Конечно. Вооруженные люди врываются на частную собственность, охрана отстреливается, некоторых ранили, кого-то убили, но применение ответных мер будет оправдано. Плюс похищение и покушение. Полный набор.

- А Маслов удрал, потому что перевозчику, в общем-то, делать там было нечего, но при этом похитил и товар, и деньги. К тому же, это наверняка он убил охранника Чернова, который пришел к нам в дом в ночь обстрела. Уверена, полиция по его следу тоже пойдет, но вряд ли уже успеет. Зато Катя сможет с ним развестись, как с преступником, по решению суда.

- Алексей все-таки отдал ему отступные?

- Да. Сергей пояснил, пока мы ехали, что, если Глеб все-таки не одумается, они решили его отпустить на все четыре стороны с деньгами на первое время, чтобы он не вздумал возвращаться.

- Разумно. Деньги Алексей всегда заработает. Катерину жалко, не легко ей придется узнать, какой подонок ее муж.

- Думаю, она с этим легко справится, - ухмыльнулась я в ответ, думая о своем, о женском. – Я могу рассказать историю в конторе?