клубочком за паровиком в попытке укрыться от стрельбы с трампа, и, лишь убедившись, что девчонка не пострадала, разместился так, чтобы укрыть своим телом не только её, но и паровик, по которому уже несколько раз хищно цокнули пули. Метко садят, уроды!

Ну, да пусть развлекаются, им всё равно недолго осталось, ха! А пули… что, пули? Дайну и паровик, прикрытые широкой синей спиной, им не достать, а мне массаж не повредит. Устал я что-то…

Глава 5. Гость в дом, радость в дом

Мы едва отчухали на полмили от «гостеприимного» судна, когда, вместо бессильно шлёпающих вокруг пуль, воду в нескольких рядах от яла с шипением вспороло первое огненное веретено, и об усталости пришлось забыть. Пулемётчики тут же прекратили пальбу, зато за дело взялся какой-то маг. Вот тут нам пришлось покрутиться. Хорошо ещё, что бьющие в воду вокруг нас, огненные стрелы и прочие файрболы поднимали целые облака пара, изрядно мешающие нашему недругу прицелиться, но от прямого пути к берегу всё одно пришлось отказаться. Румпель под моими ладонями заходил ходуном, меняя направление движения яла, и к гулу с натугой пыхтящего паровика добавился скрип то и дело перекладываемой тяжёлой деревянной рукояти и треск подставляемых под удары волн бортов. А там и испуганный писк Дайны послышался.

— Нич-чегхо, отойдём подальше, не достанет, — попытался я успокоить девчонку, отирая горячую воду, плеснувшую в лицо от столкновения борта яла с поднятой очередным взрывом волной.

— Да мы потонем быстрее, чем из-под огня выйдем! — протараторила Дайна, изо всех сил цепляясь за так и норовящую выскочить из-под неё деревяшку узкой лавки… или как там правильно? Банки? — Сбавь ход или поставь ял носом к волне, пока нас не размолотило! Слышишь, ты… придурок сухопутный! Неуч! Зелень подкильная!

Накатившая волна заткнула нервничающую орчанку, но я всё же послушался её доброго совета и вновь налёг на румпель. Ял клюнул носом, довольно резво разворачиваясь влево, и, пыхтя движком, принялся взбираться на горб очередной волны… А моталово и жалобный скрип шпангоутов действительно сошли на нет. Почти. Правда, через секунду мою спину окатило жаром и очередной порцией горячей воды и пара, но как-то уж совсем слабенько. Кажется, мы всё-таки вышли из-под огня разозлённого мага.

Словно в подтверждение этой мысли очередное огненное веретено, запущенное с трампа, рухнуло в воду в полудюжине першей за кормой яла и, выдав свою порцию пара, бесполезно растворилось в чёрной пучине. Я облегчённо вздохнул и, кое-как разжав ладони, судорожно, до хруста дерева, сдавившие румпельную рукоять, обратил своё внимание на Дайну, опасливо выглядывающую из-за металлического, многократно крашеного, но всё равно изрядно попятнанного ржавчиной кожуха паровика.

— Всё, кажется, — пробухтел я, кивнув орчанке. — Выбр-рались.

— Г-гейс Грым, я… я прошу прощения за то, что накричала, — тихо, почти неслышно из-за пыхтения движка, пробормотала девчонка, пряча взгляд.

— Пустое, кр-расавица, — отмахнулся я и договорил, почти не спотыкаясь: — Я всё понимаю. Нер-рвы — штука такая…

— А… ну да, но… я всё равно должна была вести себя вежливее, — уже чуть увереннее произнесла девица, но глаз так и не подняла. — Прошу прощения.

— Пр-роехали! — хмыкнул я в ответ, чувствуя, как вновь начинает болеть горло, и поспешил закончить фразу: — Я бы на твоём месте ещё и матер-рился кх-кхак сапожникх-кха! Навер-рное.

Тёмную, непроницаемо-чернильную воду ещё не раз озаряли вспышки бесполезно вспарывающих волны огненных чар беснующегося на трампе мага, но нас его истерика уже никак не касалась. Слишком велико расстояние, и оно с каждой секундой продолжало увеличиваться. Ял послушно пыхтел, покоряя одну водяную горку за другой, а впереди уже можно было разглядеть тёмную массу приближающегося берега.

— Осторожнее, здесь скалы! Можем налететь… — отвлекла меня Дайна. — Может, сбавим ход?

— Не волнуйся, я их вижу, — мотнул я головой, переводя внимание с долгожданной прибрежной линии на вздымающиеся тут и там посреди тёмной воды буруны волн, разбивающихся о каменные зубы торчащих из воды скал.

К берегу мы подошли в молчании. Дайна нервничала, вглядываясь в темноту, и устало сутулилась, сидя на носу лодки, а я… я был занят. Надо признать, предупреждение девчонки пришлось как нельзя более кстати. Не все каменюки выдавали своё присутствие бурунами, некоторые гадко прятались под волнами и лишь обширные области «гладкой» воды, обрамлённые фосфоресцирующей пеной, выдавали их присутствие. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы не налететь на таких вот «партизан», и это было непросто, поскольку здесь даже моё ночное зрение пасовало. Ну не предназначен сей инструмент горного жителя для морских просторов. Не предназначен!

В общем, попетлять нам пришлось не меньше, чем во время ухода из-под обстрела, отчего оставшиеся пару миль до берега преодолевали куда дольше, чем могли бы, не будь здесь этих драхховых рифов. Раза в два дольше примерно. И всё же добрались. Пусть усталые, вымотанные и промокшие до нитки, но… честное слово, стоило перевалить через борт скрипящего днищем по песку яла и почувствовать под ногами земную твердь, как у меня словно второе дыхание открылось.

Гулко хохотнув, я ухватил поднявшуюся во весь рост в яле, пошатывающуюся от усталости Дайну за талию и, легко подняв её на руки, шагнул прочь от нашего утлого судёнышка и облизывающих мои ноги холодных волн зимнего моря. Девчонка дёрнулась было в моих руках, но почти тут же замерла и, кажется, даже прижалась поплотнее.

Эх, я уж было порадовался такой реакции, но в следующую секунду почувствовал, как мою ношу начинает бить крупная дрожь и… прибавил ходу, благо, сориентироваться на местности было несложно. Небо светлеет на востоке, и там же блестят в предчувствии скорого рассвета далёкие снежные шапки Старых гор. Значит, именно в ту сторону нам и нужно! Шаг, другой, и вот я уже мчусь гигантскими прыжками по холодному песчаному пляжу, прижимая к себе тихо попискивающую девчонку… и на ходу пытаюсь применить к ней свой кривой телекинез. Удивительно, но удалось почти сразу, и это оказалось не намного сложнее, чем попытки воздействовать на «неживые» предметы, оказывающиеся в моих руках. Так что, набегающий поток холодного зимнего воздуха девчонке теперь не страшен, а моё тело вырабатывает достаточно тепла, чтобы хоть немного её согреть.

Бежать пришлось долго. Очень. Солнце давно перевалило за полдень, когда впереди показались окраины Тувора. А в сам город мы вошли, когда на его улицах уже начали появляться фонарщики. Хорошо ещё, что я, несмотря на усталость,