Симпатичная секретарша весьма философски отнеслась к удостоверению Гречина, только вздохнула, нацелив яркий ноготок на кнопку селектора. Ей явно были не в новинку проверяющие.

– Не надо! – повелительно остановил ее высокий капитан, и девушка удивленно моргнула.

Голос у капитана оказался низким, рокочущим на манер булыжника в водосточной трубе.

Полковник уже без стука открывал дубовую дверь в кабинет директора.

«Без толку», – раздраженно думал Максим, тоскливо глядя в большое окно.

Тактика фээсбэшника Гречина буксовала уже второй час. Машевский Олег Ефимович, генеральный директор АО «Фармком», прикидывался агнцем смиренным, и укусить его было не за что.

«Да, гибель людей имела место, но никакого криминала в этом не нашли, – соглашался он, – на предприятии девятьсот человек, они и болеют, и умирают иногда. Да, из отделения приезжали, всех допрашивали и с проверкой технологического процесса были… Ничего не нашли. Все зафиксировано, все по правилам».

На столе росла гора бумаг, грозившая похоронить под собой и полковника, и его громогласного капитана. Дежин в процесс не вмешивался, полагая, что протокольная часть проверки отлично обойдется и без его участия. Ему отчаянно хотелось поскорее выйти из этого добротного, удобного кабинета и вообще из здания. Отчего-то он был уверен, что искать следует не здесь.

Полковник, время от времени посматривавший на Дежина, неожиданно кивнул, когда Максим невольно проводил взглядом стройную фигурку секретаря, которая принесла очередную папку с документами. С трудом удержавшись, чтобы не метнуться следом, как спущенная с поводка ищейка, Дежин молча выскользнул в приемную и облокотился о стойку.

– Простите, нельзя ли попросить у вас чашечку кофе?

Девушка, которую хозяин кабинета отечески называл по имени – Мила, кивнула. На ее лице заиграла неуверенная улыбка. Слишком искренняя для такой должности.

– Конечно. Вы здесь надолго?

– Боюсь, что да, – не стал врать Дежин.

– Бедный Олег Ефимович! – покачала головой секретарь. – Достали его проверки совсем. Как тут работать? Вы тоже из-за черного списка?

Дежин напрягся.

– Что за список?

– Ну, – смутилась Мила, – это мы его так называем. Много работников умерло, целый список в бухгалтерии, на материальную помощь семьям.

– Понятно. А вы кого-то из умерших знали лично?

– Нет, что вы! Они в основном из складской зоны были все. Двое или трое только из корпусов.

– Из корпусов? – подтолкнул ее Дежин.

– Да. Так цеха называются, корпус один, корпус два и так далее. Складская зона там, – девушка неопределенно махнула рукой куда-то себе за спину. – Далеко, ближе к грузовым воротам, где арендаторы сидели.

– Какие арендаторы? – небрежно поинтересовался Максим, чувствуя, как застучало в висках.

– Ой, – осеклась она и испуганно посмотрела на Максима. – Наверно, это вам лучше у Олега Ефимовича…

– Да, наверно. Впрочем, его сейчас по основному производству полковник ФСБ допрашивает. До арендаторов ли?

– Вот, пожалуйста.

На стойке появилась чашка с кофе и крохотная сахарница с кусочками тростникового сахара.

Мила не стала садиться, неуверенно замерла рядом с Максимом, о чем-то размышляя, потом решилась:

– Все равно они съехали, хотя договор был бессрочный, я сама его печатала, и аренда вперед проплачена… Они занимали два старых здания, бывшие склады или что-то вроде того. Отремонтировали, говорят, забор поставили.

– И чем занимались?

– Не знаю. Знаю, что пропуска на машины оформляли регулярно, большие, грузовые. Наверно, использовали по назначению, в договоре было: хранение и перевозка грузов.

– А когда съехали?

– Примерно неделю назад или чуть раньше. Знаю, потому что Стеблин, наш коммерческий, должен был акт приема-передачи помещений составить, но он был в отпуске, позавчера вернулся, а до Вернякова дозвониться так и не смог и до Ломакина, его помощника, тоже.

Максим едва не расплескал горячий кофе себе на руки.

– Можете найти договор аренды?

– Конечно, что его искать? Вот здесь все договора. У нас несколько арендаторов.

Девушка положила на стойку бордовую папку с надписью «Аренда» на корешке.

В хищных стальных челюстях зажимов были надежно зажаты несколько файлов с договорами. Бумаги с фамилией Вернякова Игоря Олеговича лежали первыми. ООО «Кантон» действительно арендовало у «Фармкома» территорию в 0,5 га и два складских помещения общей площадью 900 квадратных метров за интересную сумму пятьдесят тысяч рублей в месяц. «Фармком» обязался предоставить проезд автомобилям с пропусками «Кантона» через свою территорию до места погрузки-выгрузки.

– Спасибо за кофе, – сказал Максим. – Договор я временно изымаю. Не волнуйтесь, все будет оформлено по правилам.

Заходить в кабинет директора он не стал, с порога поймал взгляд Гречина и показал бумаги. Полковник вышел вслед за Дежиным в коридор и плотно прикрыл дверь приемной.

– Что вы нашли, капитан?

– Своего убийцу. Ломакин работал на некоего Вернякова, арендовавшего здесь склад. Около недели назад, как раз тогда, когда здесь начали гибнуть люди и был убит Ломакин, арендатор поспешно съехал.

– Спускайтесь к машине, я сейчас отправлю с вами пару ребят, поезжайте на этот склад. Что за бумаги? – кивнул Гречин на договор, который Максим все еще держал в руке.

– Между «Фармкомом» и Верняковым, арендатором.

– Давайте сюда. Послушаю, что на этот счет скажет Машевский.

Проводником от «Фармкома» оказался тот самый коммерческий директор Стеблин, про которого упоминала секретарь. Был он молод, аккуратно подстрижен, одет в весьма приличный костюм, несмотря на жару, и не слишком разговорчив. Скупыми словами указывал водителю, куда ехать, где повернуть в лабиринте однотипных построек, да и только. Микроавтобус уткнулся радиатором в закрытые и обмотанные толстой цепью с увесистым замком откатные ворота и замер. Двухметровый забор тянулся в обе стороны от ворот, через равные промежутки столбы венчали камеры видеонаблюдения. Будка охраны за воротами пустовала. Дверь в нее была распахнута настежь, и в проеме виднелся лежащий на боку черный офисный стул.

– Вот, сами видите, закрыто все, – неожиданно прорвало сотрудника «Фармкома». – Внутрь нельзя, вдруг у них ценности какие-нибудь там? Потом разбирайся с претензиями…

– Это вам нельзя, – наставительно изрек один из оперативников Гречина, оттирая парня от ворот. – А нам можно.

Максим через решетку забора пытался рассмотреть приземистое кирпичное здание в конце дороги, полускрытое за пышными кронами деревьев. Судя по добротному забору, новому асфальту на подъездной дороге и количеству камер по периметру, обосновались здесь всерьез и надолго. Какая-то возня у ворот привлекла его внимание, заставив оторваться от созерцания недосягаемого склада, и Максим в изумленно замер, пораженный простотой решения проблемы закрытых ворот. Трое оперативников поднатужились и просто сняли воротину с роликов. Покосившись, она повисла на упакованном в толстую оплетку проводе электропривода с одной стороны и цепи – с другой. Один из оперативников, Максим смутно припомнил его имя – Егор, уперся плечом со стороны провода, и сетчатая воротина, возмущенно скребя роликами по асфальту, оказалась отодвинута от столба так, что пролезть в образовавшуюся щель не стоило особых усилий. Один за другим оперативники, Максим и немного поколебавшийся коммерческий директор «Фармкома» нырнули в сужающийся кверху лаз.