пищевые растения, которые привезли с собой, сумели не просто выжить, но и пробиться обратно к технологическому уровню паровой эпохи, за тринадцать столетий между этим катаклизмом и их открытием Народной республикой Хевен, было более чем она могла начать представлять. Но они это сделали.

Каким-то образом они это сделали.

Конечно, помогло то, что во многих отношениях Санктуарий действительно был таким гостеприимным убежищем, каким казался. Как бы в качестве частичной компенсации за высокий уровень тектонической и вулканической активности, мягкий климат и плодородная почва обеспечивали эффективный круглогодичный вегетационный период, а физиология человека была невосприимчива ко всем болезням, присущим его экологии. Его население увеличилось почти до двух миллиардов к тому времени, когда они были обнаружены, и с тех пор это число неуклонно росло - и резко - в течение сорока стандартных лет. Единственное, что законодатели Народной республики Хевен сделали правильно - Хемпхилл не могла придумать ничего другого, не сразу, - это привнесли на Санктуарий современную медицину, включая пролонг.

Что ж, они также обучили жителей Санктуария. На самом деле, до гораздо более высокого уровня, чем своих собственных долистов. Но не по доброте душевной.

Однажды, и не так уж далеко в будущем, эта малоизвестная звездная система, о которой большая часть галактики абсолютно ничего не знала, станет более богатой и промышленно развитой, чем девяносто процентов основных миров Солнечной Лиги. Это было самое лучшее, что можно было ожидать от планеты, основная система которой могла похвастаться не менее чем пятью массивными поясами астероидов... и которая находилась в пределах пятнадцати световых часов от шести дополнительных поясов астероидов. Пояс Эпсилон, расположенный в пятнадцати световых минутах от гиперграницы Убежища, был особенно богат ресурсами, это были сломанные кости целой разрушенной планеты, разорванной на части, когда центральный компонент системы класса А захватил Убежище и добавил его к своей первоначальной паре компаньонов - красных карликов.

Промышленные возможности Убежища не остались незамеченными законодателями, которые превратили Убежище в сверхсекретный судостроительный комплекс под кодовым названием "Болтхол". Этот процесс стартовал еще до начала военных действий между Народной республикой и Звездным королевством. Хемпхилл предположила, что во многих отношениях "Болтхол" был хевенитским эквивалентом проекта Роджера Винтона "Грамм". Что делало еще более ироничным тот факт, что именно здесь в конечном счете оказалась Соня Хемпхилл, выросшая на проекте "Грамм".

Она смотрела вниз на планету, наблюдая, как линия терминатора неуклонно ползет к ней по мере того, как Кузница номер один приближалась к рассвету. Тьма густо покрывала поверхность планеты непосредственно под геостационарной промышленной платформой, но она видела красное сияние огненных облаков, освещенных снизу, когда один из вулканов в цепи Эйваршал излил лаву в море Восточного ветра. Она задавалась вопросом, какую площадь это извержение прибавит к островам. Не то чтобы кто-то собирался поселиться там в ближайшее время. Цепь Эйваршал была самой активной из нескольких вулканических цепей Санктуария. Она задавалась вопросом, если...

Тихий музыкальный перезвон прервал ее мысли, и она отвернулась от экрана, подошла к своему столу и нажала кнопку связи.

- Да, Рейф?

- Доброе утро, миледи. - Голос принадлежал главстаршине Рафаэлю Биггсу, который железной рукой управлял офисом Хемпхилл. - Здесь адмирал Форейкер.

- О, это она, не так ли? - Хемпхилл покачала головой с еще одной, более широкой улыбкой.

- Да, миледи. И с ней коммандер Гарсул.

Брови Хемпхилл слегка приподнялись при этих словах. Одной из самых милых черт Шеннон Форейкер была ее... забывчивость, возможно, это было не совсем точное слово, но оно близко характеризовало ее отношение ко всему протоколу - тому, что Хэмиш Александер-Харрингтон любил называть "суетой и перьями", - соответствовавшему ее высокому званию. Хемпхилл подозревала, что вне рамок управления исследованиями и разработками и материально-техническим обеспечением своей должности Форейкер все еще считала себя командиром военного флота, которым она была до того, как Томас Тейсман сверг Комитет общественной безопасности. Также она не осознавала, как тот факт, что она искренне не понимала, почему кто-то может считать ее в каком-то смысле "особенной", вызвал такую почти идолопоклонническую преданность со стороны ее сотрудников.

И это также было причиной того, что она так часто забывала использовать "каналы", когда ей нужно было поговорить с Хемпхилл.

С другой стороны, обычно она не брала с собой Гарсула, если только у нее не было чего-то серьезного на уме, и улыбка Хемпхилл исчезла, когда она задумалась, чем на этот раз может быть это "что-то серьезное". У них было запланировано их обычное совместное утреннее совещание менее чем через три часа - Кузница номер один синхронизировала свои часы с городом Маунтин Форт, столицей Санктуария, почти прямо под своей экваториальной орбитой - так почему Форейкер не подождала? По общему признанию, хевенитка была ночной птицей, которая, по-видимому, спала примерно треть того времени, которое требуется нормальному человеку, но даже для нее это было рано.

- Что ж, - сказала Хемпхилл, - в таком случае, главстаршина, пожалуйста, попросите их войти в мое логово.

- Конечно, миледи.

Хемпхилл повернулась к люку, когда он скользнул в сторону, и через него шагнула стройная адмирал в серо-зеленой форме военного флота республики Хевен, такая же светловолосая, как и сама Хемпхилл.

- Доброе утро, адмирал. - В свете присутствия Гарсула Хемпхилл приветствовала ее немного более официально, чем это было принято у них. Она держала свой кофе в левой руке и протянула правую. - Я не ожидала увидеть тебя так ярко и рано.

- О, черт. - Форейкер поморщилась, пожимая протянутую руку. - Я забыла сказать тебе, что приду. Снова.

- Ты командир "Болтхола", - указала Хемпхилл с мягкой улыбкой. - Таким образом, думаю, что ты в значительной степени можешь приходить и уходить по своему собственному расписанию. По крайней мере, ты не разбудила меня посреди ночи, чтобы обсудить наш последний проект.

- Ты имеешь в виду, что я еще не будила тебя посреди ночи, - сказала Форейкер с кривой улыбкой. - Возможно, ты захочешь спросить Пятого о том, когда я в последний раз делала это с ним.

- Уверена, что у тебя была очень веская причина, - успокаивающе сказала Хемпхилл, и Форейкер усмехнулась.

- Доброе утро, Гарсул, - продолжила Хемпхилл, улыбаясь Гарсулу.

- Адмирал.

Как во всем Санктуарии, коммандер пользовался одним-единственным именем. Их культура знала комбинированное отчество и матронимическую "фамилию", но только в юридических целях и в чрезвычайно официальных случаях. У него было поразительное сочетание смуглой кожи, темных волос и очень светлых глаз, характерных для уроженцев Санктуария. В его