— Это правда, это правда и есть, — произнес Проныра, и в его словах прозвучала вполне обоснованная обида. — Да, я видел эту фигуру около домика, который занимают мистер Фрэнсис Йеомонд и мистер Браун-Дженкинс. Хотя нет, не там. Сбиваете меня с толку своими замечаниями! Она находилась у хижины, где ночует мистер Гилари.

Инспектор поймал взгляд миссис Брэдли, и нечто в ее немигающем взоре заставило его проглотить горячие слова, готовые сорваться с его губ. Вместо того чтобы разразиться гневной речью, Блоксхэм лишь тихо заметил:

— Продолжайте, что замерли?

— Конечно, — сказал Джозеф, явно обрадованный тем, что сумел наконец завладеть вниманием столь неподатливой аудитории. — Я подумал, что это просто тень падает, чтоб мне ослепнуть! Но тут эта тень возьми да кашляни! Вот честно! Я посмотрел, как она уползает в сторону пруда, а потом взял и дунул домой. Чтоб я еще раз пошел гулять ночью! Но я видел, как ходила и кашляла мисс Кауз на следующее утро, так что я понял, что это она и была.

— Очень интересно, Джозеф, — произнесла миссис Брэдли с одобрением. — Предполагаю, вы не выдумали все это?

— Мадам! — воскликнул Проныра, выпячивая грудь и изображая оскорбленную невинность.

— Так, шутки в сторону, — вмешался инспектор. — Слушайте, что именно вы сказали.

Он зачитал вслух внятную, на полицейском английском изложенную версию рассказа Джозефа.

— Все верно? — спросил Блоксхэм. — Тогда можете подписать текст. Вот тут. Спасибо. Это все.

Джозеф на мгновение остановился у двустворчатых дверей.

— Я отношу это к своему скромному мнению, но мне кажется, что инспектор теперь знает, кто убийца. Конечно, я могу ошибаться. — И он эффектно удалился.

— Конечно, мы знаем, что был сообщник в убийстве Хобсона, так почему бы ему не быть в убийстве Энтони? — проговорила миссис Брэдли. — Кстати, вы проверили гладиус римского воина на отпечатки пальцев?

— Ничего не нашли, — ответил Блоксхэм. — Но все же это именно то оружие. Сомнений нет. Хотелось бы мне найти ту штуку, которой убили Хобсона.

Миссис Брэдли усмехнулась:

— Попробуйте два каменных шара на балюстраде, те, что по сторонам от лестницы, ведущей к водяному парку.

Инспектор посмотрел на нее так, словно ожидал со стороны пожилой леди розыгрыш. Однако лицо ее было столь бесстрастным, как у тибетского монаха, и он решил в дискуссию не вступать.

— Они пустили в ход ключ, который у них был, чтобы попасть в водяной парк и затем выйти из него, когда они прятали тело Энтони под песком, — продолжила миссис Брэдли. — Это кажется возможным.

— Почему тогда они не попытались утащить тело, как они сделали с трупом Хобсона? Я вижу, что для вас очевидно — оба убийства совершил один человек.

— Конечно, это так. Посмотрите на мотивы.

— Но именно это я и не могу сделать, — с негодованием произнес инспектор. — Никакого мотива найти не могу, такого, чтобы его было просто приложить к одной из персон в этом доме… даже для одного преступления!

— И в том и в другом случае одиозная личность была приговорена к смерти, — сообщила миссис Брэдли.

Блоксхэм покачал головой и нарисовал рожицу на листе промокательной бумаги.

— Этого мало, миссис Брэдли, — возразил он. — Никто не назовет это мотивом.

— Когда вы проживете столь же долго, сколько прожила я, то вы осознаете, что мотивы порой — очень странная вещь. Ни одно убийство не имеет того, что полиция могла бы назвать адекватным мотивом. Подумайте об этом на досуге. Это только в книгах и кино мотив достоин тщательного изучения, если мы имеем дело с преступлением.

— А сейчас нам бы задать вопросы мисс Кауз по поводу этого ночного дела, — сказал Блоксхэм.

И Амарис вошла, пленительно улыбаясь.

— Подожгла домик? — спросила она. — Да, я это сделала. Глупый поступок. Однако я устала от дурачеств Энтони и подумала, что могу учинить что-нибудь получше. Плохо, что Херринг меня узнал. Я все как раз готовила, когда он увидел меня. Пришлось выйти из дома через кухню и вернуться так же. Я знала, что Ричард заманил Гилари Йеомонда на игру в шахматы, подальше от домика, поскольку я попросила брата так поступить. И Ричард так быстро оказался на месте пожара, поскольку знал, что произойдет.

— А что насчет железных прутьев? — спросил Блоксхэм.

— Ричард воткнул их, едва попав на место, ведь мы решили изобразить все как попытку убийства. Глупый поступок, я повторяю. Сейчас я это понимаю.