Шрифт:
Закладка:
Мы с Дэвидом по-прежнему тусовались, напивались и несколько раз даже конфликтовали, как будто были парой – и многие так действительно считали. Наши странные отношения без секса были неэффективными, однако в эмоциональном плане мы по-прежнему друг от друга зависели.
Поэтому я испытал – и не испытал – настоящий шок, убедившись, что парни из Surgical Steel правы. Дэвид действительно встречался с женщиной. «Что ж, ну и хер с тобой!» – подумал я. Но опять же, я с ним не ругался и даже не поднимал эту тему. По-прежнему боялся вступать в спор и конфликтовать. Словно вспомнились жуткие ночи в детстве в Бичдэйле, когда мама с папой орали друг на друга и ссорились.
В любом случае вскоре Priest снова было пора приступать к работе. Для начала мы планировали собраться в Марбелье, на юге Испании, чтобы начать сочинять песни для следующего альбома. Мы арендовали виллу, которая принадлежала испанской принцессе, и принялись сочинять и бренчать в местной студии.
Спустя несколько дней я на выходные улетел на свадьбу друга в Ньюкасл. Мы поехали вместе с Дениз из дома на Ларчвуд-роуд. Все выходные я не просыхал. После свадебной гулянки мы с Дениз нашли гей-бар, где я подцепил очень горячего парня. Отсосал ему в туалете клуба и прилетел в Марбелью с ужасного бодуна, но с улыбкой на лице.
Мы стали сочинять песни, но через несколько дней Гленн взволнованно посмотрел на меня.
– Роб, ты в порядке? – спросил он меня.
– Да! – ответил я. – А что такое?
– Ну, ты… весь желтый.
– Ты о чем? – спросил я возмущенно.
– Желтый. Кожа у тебя желтая, и зрачки расширенные Подойди к зеркалу и посмотри.
Я подошел. Черт! Гленн оказался прав! Все лицо было ужасного желтого цвета И выглядело не очень. Прислуга на вилле едва могла по-английски пару слов сказать, но, как только я ее нашел и показал на лицо, она сморщилась и вызвала врача.
Местный врач приехал и один раз взглянул на меня. Ему даже не нужно было меня слушать, чтобы поставить диагноз. «У тебя гепатит, – сказал он – Это серьезно, потому что стадия поздняя и отравлено все тело».
Что за?..
– Где я мог его подцепить? – спросил я доктора.
Врач нахмурил брови. «Ну, обычно такое передается половым путем».
Чушь! И я тут же вспомнил этого горячего парня в туалете гей-бара в Ньюкасле. Врач ушел, вернувшись через час с лекарствами для хронического гепатита и большим шприцем, который вставил мне в задницу. А еще прочитал лекцию.
«Этот гепатит очень опасный, – сказал он мне. – Он уже разрушил твою печень. Я буду приезжать раз в неделю и делать укол, а еще тебе нельзя красное мясо… И никакого алкоголя!»
– Надолго? – спросил я его.
– На полгода.
Чтоб мне провалиться! И началась долгая жизнь на вареной курице и овощах на пару, пока мы работали над альбомом. Все это помогло организму избавиться от шлаков, и я чувствовал себя превосходно, но в то время я к такому ощущению совершенно не привык.
Как ни странно, хоть мне и пришлось завязать, у меня не было никаких симптомов при воздержании от алкоголя. Тело как бы размышляло: «Ладно, приходится жить так – давай с этим смиримся!» Но все же, несмотря на запрет, перед записью вокала мне нужно было хоть каплю тяпнуть. Я просто не мог представить, как буду петь трезвым.
Моя новообретенная, пусть и нежеланная, трезвость помогла сосредоточиться на ранних студийных сессиях. Они были… интересными. Компания инструментов в Америке отправила Гленну новый модный гитарный синтезатор Hamer A7 Phantom. Когда в начале одной песни, над которой мы работали, он включил свою педаль, был шум заведенного мотоцикла.
«Эй, напоминает ревущий двигатель с турбонаддувом», – сказал я. И в тот момент у нас родились название для альбома и песня, ставшая «Turbo Lover»:
Короче… «Turbo Lover» была о сексе в машине. Прямолинейная и довольно наглядная. Строчка «Двигатель ревет между ног» – новый пример того, как в текстах Judas Priest я снова пытался завуалировать упоминание о члене. Хотелось бы думать, что это прекрасная традиция.
Мы далеко не сразу согласились использовать гитарные синтезаторы. Мы знали, что многие фанаты Priest посчитают синтезаторы никчемным: и «ну не металл это», и было бы рискованно их использовать. Многие годы одна из моих любимых групп, Queen, гордо писала о них в буклетах своих альбомов:
ВО ВРЕМЯ СОЗДАНИЯ ПЛАСТИНКИ НЕ БЫЛО ИСПОЛЬЗОВАНО НИ ОДНОГО СИНТЕЗАТОРА
Однако звук у этих гитар был очень мощный, что давало нам много новых тесситур, с которыми можно повозиться, поэтому мы их оставили. Мы не считали, что «предаем хеви-метал», – что за чушь?! Наша философия была такой: Priest – это метал-группа, и мы делаем что хотим, и в конечном результате всегда получается металл. Мы и сегодня так же считаем и всегда будем так думать.
В Марбелье мы придумывали столько классного материала, что даже подумывали выпустить двойной альбом и назвать его Twin Turbos. Это были продуктивные несколько недель, и тем летом мы договорились о встрече с Томом Алломом на Багамах – Багамах! – чтобы записать пластинку.
У нас было несколько недель отдыха, которые я провел в Финиксе и Уолсолле, по-прежнему трезвый (не то чтобы добровольно, но, по крайней мере, желтизна прошла!), и гордо совершенствовал водительские навыки. Еще меня попросили принять участие в очень благородном и достойном проекте.
Ужасные фотографии голодающих в Эфиопии несколько дней заполняли новостные выпуски, и Боб Гелдоф уже собрал известных британских поп-звезд для записи благотворительного сингла «Do They Know It's Christmas?». Ронни Джеймс Дио решил, что мир металла должен всех превзойти и записать целый альбом, названный Hear 'n Aid («Услышь и помоги»).
Я даже не сомневался в своем участии, и в мае 1985-го вылетел в Лос-Анджелес. Там было много звездных имен. Я знал Теда Ньюджента и ребят из Journey и Iron Maiden, но многих никогда прежде не встречал: Dio, Mötley Crüe, W.A.S.P., Twisted Sister…
Но больше всего я был рад тому, что Майкл Маккин и Харри Ширер, игравшие Дэвида Сент-Хаббинса и Дерека Смоллса в фильме «Это Spinal Tap!»[79], там тоже были! Вот теперь там действительно была вся металлическая элита!
