«Бумер» набрал скорость, затем начал вихлять задом, сильней и сильней. Машину киномеханика все чаще бросало к самому краю обрыва, в какой-то момент она чуть не соскользнула вниз (я упоминал, что вдоль дороги не было никакого ограждения?), а затем вдруг выровнялась – из багажника, точно снаряды, полетели продукты – и опять рванула вперед. Большое круглое яблоко покатилось к обрыву и исчезло из виду. Меня вдруг обуяло желание поймать его. Согласен, глупая идея, но я еще долго мучился вопросом: возможно ли это сделать?

Все это вихляние стоило Анатолию немало времени. Мы неумолимо нагоняли «БМВ», за окнами мелькали повороты, отвесные скалы, колеса «бумера» в клубах пыли, бездна обрыва, словно мы неслись по краю неба. Я сидел прямо, как стрела, и даже еще прямее – мои передние лапы упирались в раму ветрового стекла, – готовый в любой момент вступить в схватку с противником.

Анатолий опять бросил взгляд в зеркало. Теперь мне были видны его глаза, широко раскрытые в ужасе; кроме того, я чуял запах страха, исходивший от этого человека. Берни выставил вперед ладонь, призывая киномеханика остановиться, однако тот не остановился. Наоборот, заходя на очередной поворот, он прибавил скорость. Задние колеса «бумера» потеряли сцепление с дорогой, заскользили, заскользили юзом… и в это мгновение Берни проделал невероятную вещь: резко вывернул руль, снизив передачу, и пролетел мимо «БМВ», чуть-чуть не задев отвесный скальный склон.

Мы оказались впереди! Теперь уже Анатолий тащится за нами и глотает пыль! Как вам такой расклад?

– Сейчас мы остановим эту телегу, – произнес Берни. Ну что сказать, гений, гений, да и только! – А потом оштрафуем за загрязнение окружающей среды.

Про окружающую среду я не очень понял и как раз принялся прокручивать эту фразу в голове, как тут вдруг… Все пошло наперекосяк. Прямо под нами что-то оглушительно грохнуло (проблемы с машиной? Только не это!), а потом из-под капота вырвалось черное облако, жирное и влажное; оно ударило в ветровое стекло и ослепило нас.

После этого все произошло очень быстро. Мы завертелись на узкой дороге, одновременно скользя юзом, ударились о скалу, разбрасывая искры, затем отлетели в противоположном направлении, так что из-под заднего колеса в пустоту посыпался гравий, а край покрышки, возможно, даже повис над обрывом. Берни отчаянно крутил руль, переключал передачи, тормозил, и все это – не меняя выражения лица. Хуже всего, что сквозь закопченное стекло мы ничего не могли разглядеть, и при этом нас продолжало крутить! Кажется, в боковом окошке пронесся «бумер», снова вырвавшийся вперед, но наверняка я сказать не мог, потому что был занят другими мыслями. Мы еще раз ударились о скалу, на этот раз гораздо сильнее, так что я подскочил на сиденье и вылетел из «порше».

Какое-то ужасное мгновение я парил в небе (мне иногда снятся похожие кошмары) – летел вверх, вверх, а потом вниз. Приземлился жестко, но на все лапы. Как хорошо иметь два раза по две лапы! Правда, я тут же упал вверх тормашками и закувыркался на дороге, пока не достиг самой ее середины, целый и невредимый, хотя и ошалевший. Я основательно встряхнулся и увидел впереди наш «порше»: замедляя ход, машина ехала по центру дороги. Значит, Берни вновь держит ситуацию под контролем, и все будет хорошо. Погодите, что это?! Со склона горы прямо перед машиной на дорогу выкатился огромный камень! Неужели Берни ничего не может сделать? «Порше» со всего маху врезался в валун, перевернулся в воздухе, накренился над краем обрыва и рухнул в пропасть.

Берни!!!

Следующее, что сохранилось в памяти: я стою над обрывом и вглядываюсь в пустоту, туда, где «порше», вращаясь, как игрушка, медленно падает вниз, ударяется о широкий выступ скалы и взрывается. Машина исчезает в огне пламени и дыма. Вокруг тихо, я слышу лишь свое дыхание.

Берни…

– Чет!

Я посмотрел вниз. Там, цепляясь за крохотный горный уступ, висел Берни. Лицо все в крови, однако он совсем рядом! Наши глаза встретились. Он попытался подтянуться, мышцы на его плече вздулись, словно тросы, но, увы, при помощи одной руки сделать это было невозможно, а другая на крохотном выступе просто не умещалась. Я перегнулся через край.

– Нет, старик, не надо.

И слышать не желаю. Я наклонился посильней, цепляясь когтями передних лап за камень, а задние, будто якоря, изо всех сил уперев в дорогу. Я опустил голову и как можно дальше вытянул шею, но этого все равно оказалось недостаточно. Я не мог вытащить Берни.

– Назад, дружище.

Ага, сейчас. Мы продолжали глядеть друг на друга, почти соприкасаясь головами. Я видел, как дрожат мускулы на руке Берни. А затем у него появилась мысль, я сразу понял это – не раз видел похожую искорку в глазах напарника. Свободной рукой Берни расстегнул ремень, вытащил его из брюк, обвернул вокруг ладони и перебросил мне свободный конец с пряжкой. Я поймал ее и намертво зажал в зубах.

– Раз-два, – произнес Берни. Я приготовился. – Раз-два, взяли!

Я потянул изо всей мочи. Берни держался за ремень, одновременно цепляясь за выступ и стараясь подтянуться. Медленно, очень медленно, он все же перемещался вверх. Мои собственные мускулы – на шее, спине и в ногах – пылали огнем. Вот уже над обрывом показались глаза Берни. Он отцепил руку от каменного выступа и сделал короткий рывок, держась только за ремень. Свободная рука ухватилась за твердую землю. В тот же миг я со всей силы дернул назад, и Берни выбрался из пропасти, сначала появилась верхняя часть его туловища, потом и ноги!

Крепко обняв меня, он сказал:

– Все хорошо, Чет, можешь отпускать.

Я попытался отпустить пряжку, но не сумел, поскольку она застряла у меня между зубами. Берни помог мне высвободить ее. Я облизал его лицо, почувствовал на языке вкус крови и пота. Он взял меня за голову и еще раз стиснул в объятиях.

– Надо сбросить фунтов десять, – задумчиво сказал мой партнер, – а то и пятнадцать.

Не знаю, много это или мало, для меня Берни хорош в любом виде. С другой стороны, доведись мне когда-либо еще тянуть его из пропасти, дело пойдет быстрее, если он будет весить чуточку меньше.

Стояла тишина. Безмолвие нарушал только приглушенный рокот автомобильного мотора. Мы двинулись на звук и увидели вдалеке синюю точку, которая ползла по дороге вдоль горного хребта.

– По крайней мере я запомнил номер, – сказал Берни.

Как бы то ни было, мой напарник обставил