– Нет. Там был голый расчет. Родители того парня не последние демиурги в нашем обществе. Впрочем, это для тебя уже не имеет никакого значения.

– Ты прав. Как теперь понять, что чувства не навеянные? – вздохнула я.

– Потому что они никогда не были навеянными прежде. Дэн ненавидел тебя, ты ненавидела его. Иногда убивала лично. Тот же Дэн, которого ты сейчас знаешь, полюбил именно Марьяну. Может, когда он увидел тебя, в нем шевельнулись какие-то далеки воспоминания, что-то на уровне ощущений, словно он тебя уже видел. Без какой-либо эмоциональной окраски. Но сразу после этого произошло нападение воинов, во время которого вы держались бок-о-бок, защищая друг друга. Неудивительно, что на этой почве родились симпатия и признательность. А уже из них пошло все остальное. Ты же… Ты и есть Марьяна, что там еще выдумывать, – закончил Тайрин непонятной фразой и устало вздохнул.

– Марьяна-Морана… Можно, я буду и дальше называться Марьяной? – попросила я, особо не надеясь на положительный ответ, но не желая принимать то, какой была раньше.

– Чтобы отринуть то, что творила, списать на то, что сейчас ты совсем другая? – заинтересованно приподнял бровь Тайрин.

– Я сейчас другая. Но не отрицаю того, что творила. Это тоже была я. И нести ответственность за случившееся только мне. Я готова понести наказание, каков вердикт? И можно я перед этим попрощаюсь с Элайзой, Ронаном и Дэном? – попросила я дрогнувшим голосом.

– Попрощаться? Нет, нельзя, – упал камнем отказ Тайрина. Мне лишь осталось смиренно кивнуть, принимая это.

Демиург же встал и подошел ко мне. Черты его лица заострились, тьма в глазах, казалось, стала еще глубже, в ней появились магические всполохи. Аура могущества, исходящая от мужчины, усилилась в несколько раз, причиняя практически физический дискомфорт. Я на какой-то миг перестала дышать, ожидая своего приговора и, так понимаю, сразу же и его исполнения.

– Морана Сари, создательница и владетельница семи миров, ты нарушила главный устой нашего мира. За свои преступления и сопротивление правосудию ты лишаешься всей своей собственности и приговариваешься к пожизненному заключению. В этом мире. Срок жизни у тебя будет как у простой смертной. Вся твоя магия будет запечатана, оставлен лишь тонкий канал, который даст магическую силу не больше, чем может быть у обычной жительницы этого мира. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Стоило Тайрину начать говорить, как над его головой возник сияющий энергией шар. Чем больше демиург говорил, тем больше становился шар. И с последним прозвучавшим словом сорвался с места и с силой впечатался в мою грудь. Меня пронзила кошмарная боль, заставившая кричать, срывая голос. К счастью, все быстро закончилось.

Я ощущала себя странно. Будто от моей души оторвали значительный кусок. Но вместе с тем я неожиданно ощущала чрезвычайную легкость в своем теле и впервые по полному праву могла назвать себя свободной.

– Спасибо! – воскликнула я и на эмоциях бросилась на шею Тайрину.

– Проживи свою новую жизнь достойно, – ответил он, осторожно похлопав меня по плечу.

– А можно без пафоса?

– За этим к твоему конюху с лопатой, а мне по статусу положено. И я серьезно. Начнешь творить непотребства, буду являться тебе во снах на правах временного владельца мира и наставлять на путь истинный, – произнес он строго, но в сполохах тьмы в его глазах я все же уловила улыбку.

– А просто так будешь заглядывать? Мне тебя будет не хватать, – неожиданно призналась я.

– Все может быть. А теперь беги к своим “избранным”, ибо я собираюсь со своим уходом разрушить этот замок дотла. Чтобы заодно все в мире убедились, что любое зло непременно будет повержено.

В подтверждение его слов здание затряслось. Невольно вскрикнув, я еще раз быстро обняла Тайрина на прощание и, подхватив блокнот, поспешила на выход. Навстречу моему личному “хэппи энду”…