заре своей карьеры я проходил кинопробы на роль в сериале «Университет», несколько сезонов которого потом показал канал ABC Family. Кинопробы — это одна из последних стадий кастинга, когда актер играет перед аудиторией, состоящей преимущественно из уставших и скучающих менеджеров и возбужденных режиссера и продюсера, которые совместно решают, подходит он или нет. Помню, агент сказал, что я в фаворитах и мне просто нужно зайти и показать все свои возможности. Все прошло наилучшим образом, и я ушел с ощущением, что роль уже моя. Зазвонил телефон. Это были мой агент и менеджер, и звонить мне одновременно они могли по двум причинам: новости были либо очень-очень хорошими, либо совсем плохими. На этот раз определенно было последнее. Я не получил роль, хотя и считался основным претендентом на нее. Объяснили мне это так: «Если честно, руководство канала считает, что ваши брови будут слишком сильно выделяться в кадре».

Агент и менеджер затем прямо спросили меня, не готов ли я подровнять и немного выщипать свои брови, потому что это поможет мне получать подобные роли в будущем. Какие именно «подобные роли»? Я не мог сформулировать это тогда, но сейчас могу. Роли, исполнять которые должны традиционные белые парни. Чувствуете иронию? Я белый. Но для Голливуда — недостаточно белый. Черты моего лица слишком неоднозначны для стандарта белизны киноиндустрии, и в результате меня чаще приглашали пробоваться на роли испанцев, латиноамериканцев или выходцев с Ближнего Востока.

Одной из первых сыгранных мной ролей стала роль иракского принца в сериале начала 2000-х годов «Военно-юридическая служба» (JAG). Я помню, как пришел на кастинг и увидел там еще около десятка других парней — все с Ближнего Востока. Догадайтесь, кого взяли на роль? Белого парня. Когда я спросил, должен ли научиться разговаривать с иракским акцентом, продюсеры сказали моему менеджеру, что нам не следует беспокоиться, ведь мой герой «американизирован». Однако угадайте, что они сделали через несколько месяцев, когда серия вышла на экраны? Заменили мой голос. Взяли голос мужчины с Ближнего Востока и наложили его на мой, так что в кадре появилось мое лицо с его голосом.

Я до сих пор помню, как больно мне было слышать всего несколькими годами ранее о том, что мои брови слишком отвлекают и что я не укладываюсь в рамки традиционного блондинистого и голубоглазого стереотипа, который хотели видеть в этой роли телевизионные боссы. И могу себе представить, каково актерам ближневосточного происхождения, с трудом получившим шанс попробоваться на роль принца (прекрасная пауза между обычными для них образами террористов и исламских экстремистов) и обнаружившим, что эту роль забрал совсем не ближневосточный человек, белый мужчина. Это пример отбеливания, которое практиковалось на протяжении всей истории США и, конечно, существует до сих пор, в том числе в Голливуде.

Наши учебники скрывают истинное прошлое нашей страны и факты массового насилия, которому подвергались Темнокожие, коренные народы и другие небелые люди со стороны белых колонизаторов. Вот почему День Колумба — это государственный праздник, а День коренных народов является официальным праздником лишь в шести штатах. Вот почему День освобождения рабов практически никто не отмечает за пределами афроамериканского сообщества. Фактически я только недавно узнал, что настоящий день независимости нашей страны — это 19 июня (день освобождения рабов), ведь именно тогда Темнокожие, находившиеся в рабстве, получили гражданские права. В этом году, после того как я узнал об этом, наша компания сделала этот день оплачиваемым выходным для всех сотрудников. Последствия исторических событий и того, что мы до сих пор утаиваем всю правду об угнетении, сказываются в наши дни на всем: начиная с того, какие национальные праздники отмечаются и не отмечаются, как СМИ рассказывают о белых убийцах в сравнении с тем, как они же показывают Темнокожих, совершивших куда менее серьезные преступления (и даже Темнокожих, не совершавших преступлений), и заканчивая высветлением кожи Темнокожих моделей в рекламных материалах бьюти-индустрии, а также предпочтениями голливудских боссов, долгое время принимавших белых мужчин на роли небелых персонажей.

Но, как я уже говорил, я только начинаю изучать эти вопросы. Я не владел этими знаниями и многого не понимал в те времена, когда меня не брали на традиционные «белые» роли, но предлагали играть небелых героев. Я даже припоминаю беседы во время проб и на съемочных площадках с другими актерами: мы делились опытом, и Темнокожий актер мог рассказать, как ему удавалось получить больше ролей, чем его подруге, потому что, хотя она и лучшая актриса, чем он, его кожа была светлее, чем ее. Чтобы поддержать разговор (правда, сейчас я думаю, что стоило сказать нечто противоположное), я соглашался: «О, как я понимаю тебя, друг! Эти ребята вообще не могут определиться с моей национальностью и с тем, куда меня приткнуть». Теперь же, хотя и те мои слова были правдивыми, мое самоощущение белого человека сильно изменилось; сравнивая тогда свой опыт с опытом небелых людей, я забывал о структурах и системах, дававших преимущество мне и отнимавших его у тех, чей цвет кожи отличался.

Перенесемся на десять лет вперед, в день, когда после перерыва в съемках я пришел на одну из своих первых проб — на роль Рафаэля Солано в «Девственнице Джейн». Я видел, что это персонаж латиноамериканского происхождения, но не задумывался об этом; в конце концов, я давно привык к пробам на подобные роли и часто шутил: я не подозревал о своем латиноамериканском происхождении, пока не переехал в Голливуд. Сейчас эта шутка уже не кажется мне смешной — в основном потому, что за пять лет, проведенных среди актеров латиноамериканского происхождения, я узнал об огромных препятствиях, которые им приходилось преодолевать на пути к цели; и хотя я, как и они, работал не покладая рук и пожертвовал многими годами своей жизни, чтобы добиться успеха в кино, все-таки я имел незаслуженное преимущество, с какой стороны ни посмотри. Я тогда не знал об этом, но к тому моменту телевизионщики искали исполнителя на роль Рафаэля в течение многих месяцев, они попробовали многих парней, но не нашли подходящего и открыли кастинг для представителей всех национальностей. Так что, придя туда, я увидел в комнате людей всех цветов, в том числе нескольких голубоглазых блондинов, и потому не подумал ничего особенного. Остальное — уже история, так как в итоге я получил роль (не устану повторять — роль всей моей жизни, ставшую, возможно, одной из причин, по которым вы читаете эту книгу). Она позволила мне сыграть интересного персонажа в сериале, идущем в прайм-тайм, показать сложную внутреннюю жизнь сбившегося с