Она посмотрела на блюдо:

– Да. С огурцом и сливочным сыром, если есть. Шеф-повару отлично такие удаются.

Я нашел то, что она просила. И задумался: может, в древности кочующие отряды кельтских воинов бросались в битву с сумками, набитыми сэндвичами с огурцами и сливочным сыром? Может, в этом и есть секрет их успеха?

Я дал ей откусить несколько раз, но ей это быстро надоело:

– Просто положи сэндвич мне на грудь. Я сама разберусь. Нужно же мне научиться.

Культями она стала подносить еду ко рту. Я понятия не имею, как ей удавалось делать это, не теряя сознания от боли, но уважаю ее решение. Мой сын Асклепий, бог медицины, часто журил меня за помощь тем, чьи возможности были ограниченны: «Можешь помочь им, если они попросят. Но дождись просьбы. Это их выбор, а не твой».

Богу трудно такое понять, примерно как дедлайны, но я дал Лу возможность самой разобраться с едой. И выбрал пару сэндвичей для себя: с ветчиной и сыром и с яйцом и листьями салата. В последний раз я ел очень давно. Аппетита не было, но если мы решили выбраться отсюда, то мне нужна энергия.

Энергия… и информация.

Я посмотрел на Лу:

– Ты говорила о микрофонах.

Сэндвич выпал из ее культей на колени. Едва заметно нахмурившись, она начала медленно, но верно собирать его заново.

– Имеешь в виду прослушку? А что?

– В этой камере есть такие?

Лу была в замешательстве:

– Хочешь знать, не прослушивает ли нас охрана? Не думаю. Если только они не установили микрофоны за последние сутки. Нерону плевать на то, о чем болтают пленники. Ему не нравится, когда люди ноют или жалуются – это позволено только ему.

Это очень в духе Нерона.

Мне хотелось обсудить с Лу планы: хотя бы для того, чтобы воодушевить ее, рассказать, что моя чудесная команда туннельщиков-троглодитов, возможно, уже подбирается к Нероновым Смывателям с греческим огнем, а значит, жертва Лу не совсем уж напрасна. И все же нужно быть осторожным со словами. Не стоит уповать на то, что нас не подслушивают. Мы уже и так слишком часто недооценивали Нерона.

– Кажется, император не знает… кое о чем другом, – сказал я.

Сэндвич Лу снова шлепнулся ей на колени.

– Хочешь сказать, кое-что другое все-таки происходит? Вам удалось это устроить?

Мне осталось только надеяться, что мы говорим об одном и том же «кое о чем другом». Лу велела нам организовать подземную диверсию, но по понятным причинам у меня не было возможности рассказать ей подробности о Нико, Уилле, Рейчел и троглодитах. (Кстати, хуже названия для музыкальной группы не придумаешь.)

– Надеюсь, – кивнул я. – Если все пошло по плану. – Я не стал добавлять «И если троглодиты не сожрали моих друзей за то, что мы привели в их поселение рыжих коров». – Но будем честны: пока все идет не по плану.

Лу снова подняла сэндвич – на этот раз более ловко.

– Не знаю, что ты думаешь, но как по мне, Нерон сейчас именно там, где я и планировала.

Я не мог не улыбнуться. О боги, эта галлийка… Сначала я ее недолюбливал и не доверял ей, а теперь готов ради нее подставиться под пулю. Я хотел, чтобы она была рядом, с руками или без, когда мы свергнем императора и спасем Мэг. А мы это сделаем, если я буду хоть чуточку таким же крутым, как Лу.

– Нерону стоит тебя опасаться, – согласился я. – Предположим, что кое-что другое происходит. И предположим, что мы сумеем выбраться отсюда и разобраться… хм… с другим кое-чем другим.

Лу закатила глаза:

– Ты имеешь в виду фасции императора.

Я поморщился:

– Ладно, да. Их. Было бы лучше, если бы я побольше узнал об их защитнике. Джейсон назвал их стражем звезд, созданием Митры, но…

– Погоди. Кто такой Джейсон?

Мне не хотелось возвращаться к этой болезненной теме, но я кратко ввел ее в курс дела и рассказал, о чем мы беседовали с сыном Юпитера в моем сне.

Лу попробовала сесть. Ее лицо посерело, отчего татуировки стали казаться более темными, фиолетовыми.

– Уф. – Она снова откинулась назад. – Митра, значит? Давненько я не слышала этого имени. В древности ему поклонялись многие римские офицеры, но мне никогда не нравились персидские боги. Нужно вступить в их секту, чтобы узнать все тайные рукопожатия, и все такое. Элита, закрытое общество, бла-бла-бла. Император, конечно, автоматически становился их членом, что логично…

– Почему же?

Она пожевала сэндвич с огурцом.

– Теперь понятно, как Нерон нашел своего стража. Я… я не знаю, кто это. Я видела его лишь однажды, когда Нерон… поместил его туда, так, что ли. Несколько лет назад. – Она вздрогнула. – И больше никогда не хочу видеть его снова. Эта львиная морда, эти глаза… словно он видит меня насквозь, словно бросает вызов… – Она покачала головой. – Ты прав. Если мы хотим его победить, нам требуется больше информации. И нужно узнать, как дела у Мэг.

Почему она так выжидающе на меня посмотрела?

– Это было бы отлично, – согласился я. – Но мы ведь застряли в камере…

– Ты только что рассказал, что во сне у тебя было видение. С тобой такое часто происходит?

– Ну… да. Но я их не контролирую. По крайней мере, не очень хорошо.

– Типичный римлянин, – фыркнула Лу.

– Грек.

– Как скажешь. Сны – как колесница. Ими нужно управлять. Нельзя позволять им везти тебя куда им вздумается.

– Ты хочешь, чтобы я что – снова заснул? Собрал информацию во сне?

Ее веки начали опускаться. Возможно, слово «сон» напомнило ее телу, что это отличная вещь. В ее состоянии прободрствовать несколько часов и съесть сэндвич было все равно что пробежать марафон.

– Можно попробовать, – подтвердила Лу. – Сейчас обед, а значит, у нас есть, сколько? Семь, восемь часов до заката? Уверена, что Нерон устроит праздник на закате. Лучшее время для того, чтобы наблюдать, как горит город. Разбуди меня, когда узнаешь больше.

– А если я не смогу заснуть? А если даже засну – кто меня разбудит?

Лу захрапела.

К ее подбородку прилип кусочек огурца, но я решил оставить его там. Вдруг ей захочется потом его съесть.

Я сидел, откинувшись на диване, наблюдая, как весело сверкает люстра.

Сегодня вечером будет праздник в честь сожжения Манхэттена. Нерон будет нас пытать. Затем, наверное, каким-то образом принесет меня в жертву, чтобы умилостивить Пифона и скрепить их союз.

Я должен думать быстро, а действовать еще быстрей.

Мне нужны мои силы: мощь – чтобы погнуть решетки