и не подумал смущаться я. — Полночь. Но дело не в этом. Олег Георгиевич, помнишь, я тебе говорил, что Москва может кровью умыться из-за слезы Рода? Так началось. Вот стою, смотрю на первую жертву. Глотка от уха до уха вскрыта.

— Ясно. — Начальник отдела мигом собрался, сонливость из голоса точно метлой вымело. — Кому не повезло? Только не говори, что ребенку, нам такое сейчас совершенно ни к чему. И так не знаем, за что хвататься.

Ну да, смерти детей от рук обитателей Ночи являются отдельной темой, после такого всегда наступает время Большого Террора. Я подобное видел дважды, в последний раз лично принимал участие в охоте на тех, кто себе подобное бесчинство позволил, а после созерцал их казнь. Не скажу, что это было самое приятное зрелище в моей жизни.

Но логика Ровнина понятна, детская непорочная кровь, равно как и кровь девственниц, есть сильнейшее лечебное средство от ряда проклятий, это всем известно.

— Нет, — успокоил я его. — Пострадала вполне половозрелая особь, так что не переживайте. Но все же есть один крайне неприятный нюанс — покойный являлся медийной личностью. Да вы его наверняка и сами знаете, это Паушши. Ну, помните в том году, на «реалити»…

— А, карельский шаман, — перебил меня Ровнин. — Понятно. Кстати, из всей тамошней публики он единственный хоть какое-то впечатление производил. Мне показалось, даже понимал, о чем говорит.

— Не вам одному, — глянул на труп я. — Кое-кто пришел к тому же выводу, но, похоже, впечатление оказалось обманчивым. Собственно, чего звоню: вы бы сюда подъехали, взяли инициативу в свои руки? По сути это дело на сто процентов по вашему ведомству проходит, верно?

— И заодно сделал так, чтобы твоя фамилия в протоколах не фигурировала, — продолжил за меня мысль Ровнин. — Верно?

— Верно. Вы же понимаете, что я не при делах?

— Сильно засветился?

— Не знаю. Штука в том, что у Аркадия группа прикрытия имелась, пришлось с ними сцепиться, потому и не успел покойного спасти. Может, потасовку и видел кто, народ у нас нынче социально активен. Если на «Добродел» напишут, то не страшно, а вот коли полицейскому чину какому расскажут, как человек после удара в облачко пепла превращался, то добра не жди. Полагаю, и вам эти нездоровые сенсации на фиг не нужны.

— Все интереснее и интереснее, — протянул начальник отдела. — Ладно, скинь адрес и там меня жди. Скоро буду.

Ровнин не обманул, на самом деле довольно шустро добравшись до квартиры покойного шамана.

— Н-да, — произнес он, сразу пройдя в комнату, где на полу лежал уже начавший остывать труп. — Невеселая картина.

— Судьба, — сказал я, выходя из кухни, где провел время в ожидании Олега Георгиевича. Был, конечно, соблазн чуток пошарить по ящикам, глянуть на то, что там лежит. Шаманом Паушши, разумеется, был ненастоящим, но это не значит, что к его рукам не могли прилипнуть какие-то стоящие артефакты. Эта публика — что сороки, они загребают своими лапами все оккультное добро, которое попадает им на глаза, и иногда среди куч откровенного сора и подделок нет-нет да и попадутся на самом деле стоящие вещи. Майя, например, в коллекции одного популярного телеясновидца обнаружила кинжал, который некогда принадлежал Жилю де Ре, быстренько прибрала его к рукам, а после, по ее словам, за очень неплохие деньги продала Хранителю кладов. В принципе, в последнее верю. Все знают, что он охотно скупает предметы с историей, особенно те, за которыми тянется кровавый след. Но не дай бог кому-то попробовать его обмануть, неприятностей тогда не оберешься. Что же до квартиры шамана — не стал я ее обыскивать, прибыток невелик, а беду накликать на себя можно. Да и брезгливо. — Кому что на роду написано, то и случится.

— Я с данной формулировкой не сильно согласен, а ему теперь все равно, — отмахнулся Ровнин. — Но разрез-то какой! Сразу видно — профи работал. Макс, а это точно не ты его?

— Точно. Мне оно зачем? В какой точке мы друг другу помешать могли?

— Да шучу, шучу. А ты давай рассказывай, кто нашего душегуба под свое крыло взял? Какая из семей? Только подробно, с деталями.

Время для того, чтобы состряпать вполне реалистичную, но при этом цензурированную историю, у меня имелось, потому никаких затруднений я не испытал.

— Что дальше делать думаешь? — поинтересовался Ровнин, выслушав меня.

— С Самвелом пообщаюсь, — усмехнулся я. — Что еще? Кстати, нет желания составить мне компанию? Теперь-то мы уж точно одно дело делаем.

А чего нет? Отдельские всяко получше Баженова будут, хотя бы потому, что их больше. И законный счет к Самвелу у них на самом деле теперь присутствует, из-за его пристяжи человек погиб, потому от встречи с Ровниным или Нифонтовым он отказаться не сможет. Ну а там в процессе разговора всякое случиться может, верно? Самвелу власть в голову наверняка крепко ударила, а провоцировать скандалы я хорошо умею. Слово за слово — и понеслась заварушка, а там уж я момент для одного-двух выстрелов в лысую лобастую голову этого новоявленного Наполеона из «спальных районов» точно улучу.

— Да чего он знать может? — отмахнулся от меня Ровнин, извлекая из кармана смартфон. — Чепуха — и только. Но ты все же после беседы с ним набери меня, не сочти за труд. Лады?

— Не вопрос.

— Ну и ладно. А теперь иди, нечего тебе тут светиться. На дворе ночь, коллеги по цеху быстро прибудут. Не наследил тут? Пальчики, что-то еще?

— Не-а, — мотнул я головой. — И — спасибо, Олег Георгиевич. Все, ушел.

— «Спасибо», «спасибо». Что мне с твоего «спасибо»? — проворчал мне в спину начальник отдела. — Все люди как люди, а я точно проклятый!

Я вышел из подъезда, вдохнул прохладный ночной воздух, а после на мгновение ослеп, поскольку в лицо мне ударили два ярких луча света. Вот скажите мне — чем некоторые автолюбители думают, на кой в городе включать дальний свет? Для чего? Тут же не лес и голое поле, которое заметает вьюга?

— Блин, мужик! — прикрывая лицо рукой, рявкнул я. — Туши свет, ночь на дворе!

— Сюда подошел, — раздался басовитый голос автовладельца, который, похоже, покинул салон машины. — Добром прошу!

— Твою-то мать! — выдохнул я и