— Вот только не хватало! — пробубнила я.

— Пи-пшш! — поддержал меня Дорри, которой явно испытывал презрение ко всяким иерархическим играм.

— Тем более что быть родственником герцога — весьма опасно. Вон, на Тамираса этот «любящий» дядюшка покушается…

— «Любящий» дядюшка покушается на наследника Гардена. А ты явно не станешь его прямой наследницей. Тот же дядюшка — куда более близкая родня им, чем ты, — отрезал Борас. — На твоем месте я не отказывался бы от возможности обрести семью и определенный статус.

— И привлечь к себе лишнее внимание…

— Ты и так его постоянно привлекаешь! — расхохотался Борас. — А быть родней герцога и обладать особыми способностями — вполне себе неплохое объяснение всех твоих странностей.

— Ладно, я подумаю, — сказала я. А Барри поощрительно кивнул, видимо, он не разделял демократических убеждений Дорри. — Собственно… как могло получиться, что я — родственница герцога?

— А вот тут начинается самое интересное, — усмехнулся Борас и удобнее устроился в кресле. — Связанное с историей всего нашего мира… Когда-то все миры в нашей системе были связаны целой сетью порталов. Этакая паутина, пронизывавшая миры. В буквальном смысле — порой между порталами в пределах одного мира были проложены дороги, по которым путник, следующий транзитом, мог быстро попасть к выходу в следующий мир. Касалось это, конечно, в основном миров магических. Но и миры, пошедшие по пути технического развития, можно было посещать. Как, например, вашу Землю. Просто всегда следовало иметь в виду, что местные жители в большинстве своем не имеют представления о магии и тем более — о порталах. Так что любой из предков Гардена вполне мог пошалить в твоем мире…

А я подумала, что моего деда прабабушка действительно родила неизвестно от кого. Что, впрочем, не было редкостью в те смутные времена, граничившие с революцией. На вопросы о прадедушке прабабуля не отвечала, и мы подозревали, что там трагическая любовная история. Или того хуже — изнасилование.

— Теперь понятно, — признала я верность слов ректора. — А почему теперь нет порталов?

— Потому что в один «прекрасный» момент — примерно пятьдесят лет назад — их срочно закрыли, — пожал плечами Борас. — Вернее, уничтожили саму возможность существования порталов в другие миры. И, возможно, на тот момент это было правильным…

— Почему? Иммигранты из низко развитых миров замучили? — удивилась я.

Борас снова расхохотался, правда, очень невесело.

— Если бы так, — усмехнулся он, — все было бы проще. Проблемы иммиграции вроде гномов, выработавших ресурс горных пород в своем мире и устремившихся в другие, решали просто. Запрет на въезд по расовому признаку — возможно, жестко, но весьма эффективно. Нет, Ирина, дело было совершенно в другом. Маги в одном не столь далеком мире ушли очень глубоко в изучении природы магии. Работали они тайно, и об их экспериментах никто не знал, пока не грянул гром. Он провели эксперимент по изменению природы магической энергии в своем мире. И изменили ее… Она, как бы это сказать… мутировала. Сама атмосфера, воздух их мира стали несовместимыми с жизнью магических существ, сущность которых осталась прежней. И тот мир фактически вымер, ведь не-магов в нем было очень мало… Сами экспериментаторы, кстати, тоже погибли. А дальше эти эманации устремились в порталы. Миры гибли, отравленные «испарениями», идущими из того мира…

— Жуть какая, — поежилась я.

— Пи-пи-др-пи! — пискнули байдори, тоже заинтересованно слушавшие Бораса, и прижались ко мне.

— … Началось массовое бегство в другие, более отдаленные миры. При том, что никто не знал, как остановить бьющий из-под земли неведомого мира источник «мутантной» силы. И опыты не давали результата… И вот, когда трагедия дошла до двух миров, соседних с нашим, общество Хранителей мира, к которому принадлежу и я, и Гарден… и вообще большинство «власть имущих», приняло решение «закрыть» наш мир. Наверное, если бы прежде мы вели исследования в этой области, то знали бы, как закрыть или открыть конкретный портал. Тогда мы могли бы деликатно отгородиться от миров, со стороны которых движется зараза. Но такого способа не было. Мы смогли лишь немыслимыми совместными усилиями многих великих магов изменить свойства границы нашего мира. Сделать ее незыблемой, неспособной поддерживать существование порталов. Счет шел на часы, и нам пришлось принять такое решение. Конечно, не всех своих близких и не все свое имущество мы успели эвакуировать из других миров… Понимали, что многие наши знакомые, не успевшие убежать, погибнут там. Но речь шла о судьбе всего нашего мира… Так мы оказались в изоляции. И твои байдори сейчас — единственная возможность «сходить» в другой мир.

Барас замолчал, задумчиво опустив голову. Ему явно было горько.

Повисла гнетущая тишина.

А мне стало тревожно и холодно. Показалось, что эта «укрепленная» граница между этим миром и другими — все же слишком хлипкая. И сейчас она взорвется, на нас пойдет фронт неведомой отравы, убивающей все живое. В смысле, все магическое живое… А мы с дракончиками, кстати — тоже «магическое».

— То есть с тех пор в других мирах никто не был, и никто не приходил из других миров? — осторожно спросила я наконец.

— Да. Насколько я знаю — ты первая, — невесело усмехнулся Борас.

— Но Земля ведь жива, — продолжила искать «соломинку» я. — Значит, эта зараза оказалась не так уж страшна, распространилась не на все миры…

— Я думаю, на Земле слишком мало магов, чтобы их гибель была хорошо заметна, даже если бы эти эманации дошли до нее. Но я считаю — не дошли. Твой мир находится по «другую» сторону от нашего. И наш мир (а, может, и еще несколько, где жители успели закрыть порталы) встали на пути у этой «заразы». Она уткнулась в «стену», перестала распространяться.

— Но почему же тогда байдори считаются такими опасными? Кому какая разница, если кто-то один прогуляется в другой, отравленный мир, и там помрет? Сам ведь дурак. Какая разница этим вашим «власть имущим Хранителям»? — спросила я, пристально посмотрев на Бораса. — Какое-то тут нарушение логики… Причем тут вообще мы с малышами, а⁈ — и прикрыла руками свои фырчащие на одеяле сокровища.

— Потому что впоследствии мнения об этой «отраве» в среде Хранителей разделились, — жестковато продолжил Борас. Почему жестковато — не знаю, видимо, ему что-то не нравилось. — В начале всей этой истории у нас были образцы тканей погибших от «заразы». И ученые заметили, что со временем ткань очищается, мутированная энергия уходит из нее. На основании этих данных был сделан вывод, что постепенно эти эманации утихают. Что отрава идет «волной», убивает всех на своем