для хранения необходимых инструментов. То же самое проделывали с деревянными досками и лубом, на которых обмывали покойника, и с носилками, на которых его несли. При необходимости этими предметами пользовались во время следующих похорон.

Перед погребением у могилы опять читалась молитва. Опускали покойника в могилу на руках или на полотенцах (потом эти полотенца раздавали опускавшим в качестве хәйер). В могильной нише под голову покойного в виде подушки клали сухие листья, стружку или землю. Укладывали умершего на спину или на правый бок, но чтобы в любом случае лицо было обращено к кибле, т.е. на юг. По словам М.А.Круковского, покойника хоронили и в сидячем положении (Круковский. С.82). Завязки на саване развязывали, объясняя это тем, что якобы умерший садится в могильной нише.

В Свердловской обл., погребая умершего, говорили ему: "һине китерҙек без аллаһы тәғлэ КуцДсанга, тапшырзык хозай тәғлрнен узлэренә" -"Мы принесли тебя по повелению божьему, отдаем тебя самому господу богу".

В могилу с умершим никаких вещей не клали. Чтобы земля не касалась тела покойного, могильную нишу прикрывали досками, дерном, лубом ләхет тактаһы.

Первым бросал в могилу горсть земли мулла, за ним все остальные. После того как была засыпана могила, все усаживались вокруг могильного холмика и мулла прочитывал одну из глав Корана, чаще всего 67 суру Корана. Эти молитвы читались якобы для того, чтобы умерший мог правильно отвечать на вопросы допрашивающих его ангелов.

После молитв наступала предписанная шариатом раздача милостыни хәйер деньгами, чулками, носовыми платками, мелкой монетой и т.п. Копавшим могилу делали подарки поценнее: полотенце, рубахи, вязаные носки или рукавицы. Старались более дорогой подарок дать тому, кто рыл могильную нишу лэхет. Про этого человека говорили, что он "сделал дом" для умершего - йорт Һалған.

В изголовье могильного холма ставили каменную плиту или деревянный столбик. На них резьбой или долблением наносили тамгу - знак родовой принадлежности или высекали имя умершего, дату рождения и смерти, изречения из Корана.

Столбики-надгробия делались из досок, бревен и полубревен высотой в среднем от 0,5 до 1,5 м. Верхняя часть столбов вырезалась в форме человеческой головы. Намогильные камни также были различной формы и высоты, приблизительно от 30 см до 2,5 м.

Могильный холм сверху обкладывался камнями различной высоты, или поверх могилы ставился сруб. Стенки срубов обычно состояли из трехвосьми венцов. Они были прямые или несколько суженные кверху, в виде усеченной пирамиды. Поверх сруба вдоль его длины укладывали от одного до четырех бревен. На некоторых могилах поверх срубов лежали доски для омовения покойника, носилки, различные приспособления для рытья могилы.

Нередко на одном кладбище или даже на одной могиле сочеталось дерево с камнем. На всей южной, восточной и центральной Башкирии и в Челябинской обл. встречается одновременно и деревянный, и каменный материал. На севере Башкирии и в Пермской обл. используются преимущественно срубы.

У башкир на кладбищах имелись и семейные участки для захоронений. Это 2 или 3 могилы, находящиеся рядом и объединенные общим деревянным срубом или большой каменной обкладкой.

После окончания погребения все присутствующие отправлялись в дом умершего, а мулла мог оставаться на кладбище. По представлениям башкир, как только люди отойдут от могилы на 40 шагов, покойник оживал и садился в могиле. Тотчас же к нему являлись два ангела - Мункир и Накир - и задавали ему многочисленные вопросы, примерно такие:

- Аллан, кем?

- Бер аллам.

- Китабың?

-Ҡөр>ән.

- ДинеН)?

- Ислам.

- Кто твой бог?

- Единый бог.

- Книга?

- Коран.

- Вера?

- Ислам.

Если покойник был праведником, он легко отвечал на все вопросы, а если грешником, то, по словам М.Баишева, он не в силах был отвечать на них. "С этой минуты для первого начиналась беспечальная жизнь до дня страшного суда, а для второго - полная страданий и всевозможных наказаний могильная жизнь" (Баишев. С.27-28).

Оставшийся у могилы мулла будто бы слышал ответы покойного и при необходимости мог даже подсказать правильный ответ. Если умерший при жизни не совершал грехов, он попадал в рай, а грешникам был уготован ад. Шутить с ангелами смерти было нельзя. И.И.Железнов описывал случай, когда один башкирский богатырь решил испытать, что такое смерть, и хотел сыграть шутку с бесом, который таскает покойников, и был жестоко за это наказан (Железнов. 0.222-225). По представлениям башкир, ад - это глубокий ров с вечно горящим в нем огнем. Над этим рвом простирается мост сират купере, который тоньше волоса и острее меча. Все люди должны пройти по нему. Праведники проходили вполне благополучно, а под грешниками мост проваливался, и они попадали в яму, т.е. в ад.

А.Е.Алекторов пишет, что "если покойник мусульманин и праведник, то ангел ведет его в рай через ад, на котором мост тоньше волоса и острее всякого кинжала.Праведные через этот мост переходят безостановочно, а грешные падают с моста в ад.

Курбан-Байрам - день, когда все мусульмане должны заколоть в жертву богу барана. Эти-то жертвы являются во время проховдения через мост над адом в виде белого коня и переносят праведника в рай. Впрочем, грешный человек, сколько бы он жертв ни принес, они ему не помогут, а ежели помогут, то лишь отчасти.

Положим, что грешный должен упасть в ад в начале моста, - жертвы, приносимые им богу, дотащат его до середины, но не далее.

Праведника в раю ожидает голубой халат, белая чалма, а главное-70 целомудренных девиц, постоянно возобновляющих свою девственность. С ними вечное блаженство!

Грешных тот же ангел ударяет несколько раз чукмарем или кистенем и отправляет в ад, где они и мучаются мало или много, смотря по своим грехам; потом уже, обмыв их в молочной реке, отправляет в рай, где ожидает их то же блаженство в лице 70 дев" (Алекторов. № 52. С.2).

О загробной жизни умерших рассказывали люди, проснувшиеся от летаргического сна. И.С.Руденко записал у шайтан-кудейских башкир: "Случается, что человек заснет и остается неподвижным в течение двух или трех дней. В это время душа его странствует по всему свету, а когда он проснется, может хорошо рассказать, что он видел на том свете" (Руденко. 1973. С.21). Проснувшиеся от летаргического сна пользовались большим уважением, они рассказывали о том, что видели в загробном мире и поучали народ (Руденко. 1955. С.321). Летаргический сон назывался мәрткә китеу. С.М.Матвеев, описывая погребальные обряды крещеных татар Уфимской губ., переводил это выражение как "отошедший к возвращению", разумеется, с того света (Матвеев. С.13). Башкиры про людей, проснувшихся от летаргического сна, говорили мәрткә барған,