в деревне Саркс при одноимённом городе, и дальше он не поедет. Спросил, когда планируем возвращаться обратно и посоветовал обратиться к малю Савурту, который как раз будет поджидать желающих уехать в столицу в вечернее время.

Я жадно вдыхала свежий и мягкий деревенский воздух: в экипаже-то кисло и пряно пахло старым застиранным тряпьём, за несколько часов поездки этот запах как будто впитался в кожу. Ноги затекли, лицо казалось отёкшим и тяжёлым. Однако погода радовала, пасмурное небо слегка прояснилось. Поля баловали взгляд лёгкой зелёной порослью, которой ещё не наблюдалось во Флоттервиле.

Эймери расспрашивал возницу об интересующих нас адресах, к дискуссии присоединилась и пожилая пара наших попутчиков, мужчина даже начал рисовать тростью по земле какой-то замысловатый план. Вмешиваться и вслушиваться я не стала, разглядывала небольшие милые домики, бодро снующую живность: кошек, собак, коз, какую-то домашнюю птицу, и пыталась представить себе маленьких оголодавших беглецов в поношенной одежде, напуганных, обозленных, не по-детски тщательно скрывающих свои скверные опасные дары.

Наконец Эймери подошёл ко мне. Маршрут он продумал основательно: сперва мы заглянули в небольшую таверну на первом этаже постоялого дома, тихого и малолюдного. Впрочем, готовили там неплохо и даже дали возможность привести себя в порядок. А затем как-то очень быстро мы оказались на просёлочной дороге, узкой и немного размытой утренним дождём, петляющей между смешанным пролеском и каким-то пустым заброшенным полем. Если Эймери понял всё правильно, нам предстояло идти по этой дороге около получаса, потом повернуть направо у небольшого заболоченного озера, миновать ещё одну маленькую деревеньку, подняться по какому-то холму – и там, в лесу, искать то самое место, где когда-то стоял Джаксвилль. А ещё дальше на восток, в сорока минутах пешего хода, будет Вуджин, город, где проживали родители мальёка Реджеса.

Я пожалела, что одета не совсем по погоде, точнее, плащ у меня был вполне тёплый, руки у магов огня вообще никогда не замерзают, но вот обувь подкачала. Тут бы охотничьи сапоги, а не туфли…

Какое-то время мы шли молча, я пыталась прикинуть время – что-то около трёх часов дня? В лучшем случае на месте бывшего Джаксвилля мы окажемся в четыре, к родственникам Реджеса попадём к шести вечера... А сможем ли мы потом отыскать в Вуджине экипаж до столицы и вернуться?

- Почему… почему вообще в КИЛ не было полицмейстеров? – озвучила я, наконец, созревшее и обретшее форму в словах недоумение. – Убили человека, а при этом никто не опрашивал студентов, никто…

Эймери ответил не сразу. Пожал плечами.

- Во-первых, родственников, преподавателей, сотрудников давно уже опросили. Тихо, чтобы избежать шумихи и паники. КИЛ и КБД блюдут свою репутацию, знаешь ли. Лестор не так давно занимает свой пост, а вот Корвин Аеш, директор КБД – тот ещё фрукт. Он на посту директора уже лет сорок и обладает большими связями в Сенате. Давний приятель Крайтона, между прочим. А во-вторых, официально, незамужние и неженатые молодые люди до двадцати одного года могут официально отказаться от допроса без присутствия своих родителей и опекунов. Что бы сказали твои родители или родители твоей изобретательно-мстительной подружки Аннет о том, что вас будут допрашивать в связи с убийством? Ну, и самое главное. Поймать неустановленного скверного им куда важнее, чем раскрыть убийство какого-то преподавателя.

- Который тоже – совершенно случайно – оказывается скверным, - подхватила я. – Сестра которого работала в приюте для скверных…

- Который сожгли пятеро беглецов, совершенно случайно оказавшихся в Колледже, где работает этот преподаватель, - закончил Эймери. – Совпадение на совпадении. И версия о том, что пятёрка безумцев убила его, опасаясь разоблачения – весьма завлекательна.

- Это не так! Ну, скажи, ты правда думаешь, что…

- Если бы не сомневался – давно бы уже сообщил, куда следует. Но пока что не сообщаю. И кстати, не исключено, что скоро терпение вышестоящих особ истощится и вместо меня придёт кто-то другой. Опытный и безжалостный следователь, например.

- Сколько лет Реджес работал в КИЛ? – спросила я, пытаясь уловить хоть какую-то зацепку.

- Четырнадцать.

- Он пришёл сюда работать, когда его сестра, как её там, Агравис, ещё работала в Джаксвилле. Он тоже мог там бывать, видеть нашу пятёрку, кстати, и тебя тоже… И…

- Ну и что? Ты думаешь, мы бы запомнили друг друга? И вспомнили бы десять лет спустя? Затаили бы злость? Да я никого бы сейчас не узнал из тамошних преподавателей, не знаю, какой памятью на лица надо для этого обладать. И наоборот тоже. Детей было несколько десятков, тихие, забитые, голодные сироты в одинаковой поношенной одежде, которых регулярно били и мучали все, кому не лень. Твой приятель Лажен несколько раз при мне плескал своей кислотой в провинившихся ребят по приказу учителя. Был там и один любитель молодого тела, оприходовал несколько девчонок лет двенадцати, как раз перед тем, как их должны были переводить в другой приют. Все об этом знали, а поделать ничего не могли. И все эти лица стёрлись из памяти. Я думаю о другом. Незарегистрированный скверный, Хортенс! Тридцативосьмилетний скверный с нестёртым даром! Как-то они уберегли его, его семья, или он сам себя уберёг. Вот о чём нужно с ними поговорить.

«Кому нужно?» – хотела я спросить, но вовремя осеклась. В первую очередь, это было нужно самому Эймери: знать о том, что такое возможно в принципе.

Хоть как-то, хоть у кого-то, хоть для кого-нибудь.

Глава 22. Проклятое пепелище

Как-то сразу стало понятно, что на месте сгоревшего Джаксвилля ничего нового за эти десять лет не построили. Более того, вообще было неочевидно, что когда-то здесь, в лесу, существовал вполне обитаемый уголок. Такая глушь! Но ведь откуда-то сюда регулярно возили продукты, медикаменты, канцелярские принадлежности, прочие расходные материалы… А слуги, охрана, учителя – неужели они все поголовно проживали там же? Или добирались по неудобной, кривой и неровной лесной тропинке, пересечённой толстыми узловатыми корнями высоких деревьев?

Я споткнулась, наверное, в пятый раз, поскользнувшись на очередном корне, но Эймери удержал меня за шиворот. Подхватил под руку.

- Наверное, нам с тобой на роду написано бродить по всяким разным лесам, - неловко сказала я, вспомнив, как он вёл меня к домику у Лурдовского ущелья почти два года назад. Эймери не ответил.

- Здесь ведь должна быть другая дорога? – я снова заговорила первой. Идти по лесу молча не хотелось. Было тихо, как в каком-то ночном кошмаре: голые деревья,