нельзя отрицать, — сказал Джакс, — но ты знаешь, что происходит. Король и его семья должны быть у врат в ближайшие несколько дней, и это должно быть нашим единственным приоритетом. — Джакс переводил взгляд с одного лица на другое. — Я не хочу, чтобы кто-то умирал, но Кара права — сейчас у нас нет достаточного числа бойцов. Нам нужно, чтобы каждый помогал королю сбежать. Как только он и его семья отправятся в Мейгор, мы сможем снова ударить по Эгрилу. А до тех пор сидим и не высовываемся.

Даже Бетос смог увидеть логику в этом. Его плечи поникли:

— Что мы собираемся делать с Дреном?

— Я послал Монона поговорить, — ответил Джакс. — Дрену нужно остановиться. Это единственный способ всех обезопасить.

— Это не способ победить в войне, — сказал Бетос.

Джакс на мгновение прикусил губу, затем повернулся к Каре:

— Эта девушка. Та, что внутри. Как много она знает о нас — если все пойдет не так?

— Она знает мое имя и мое лицо, — сказала Кара. — Но это все. Недостаточно, чтобы они меня нашли. Мы в безопасности.

Джаксу нравилась Кара. В этой женщине не было ложной бравады. Она всегда выполняла работу быстро и эффективно.

— Скажите ей, чтобы она не делала ничего, что может ее скомпрометировать. Мы все равно ничего не можем предпринять, пока король не будет в безопасности.

Кара кивнула:

— Я уже говорила ей, но повторю еще раз. Я попросила ее найти Тонин.

— А что насчет Дайджаку? Мы нашли способ проникнуть в их логово? — спросил Джакс.

— Мы не смогли подобраться близко, — ответил Бетос. — Их убежище запечатано крепче, чем кошелек Монона. Толис был последним, кто попытал счастья, и вы знаете, что с ним случилось.

Повешен, расчленен и четвертован на глазах у всего города. Бедный ублюдок. Джакс покачал головой:

— Мы все равно должны попытаться. Пока Черепа контролируют небо так же, как и все остальное, мы ничего не добьемся. Но если мы сможем уничтожить Дайджаку и Тонин одновременно, Черепа в Киесуне будут искалечены.

Их прервал долгий, протяжный свист. Один из дозорных. Кто-то приближается к складу. Все вскочили на ноги, и Джакс потянулся бы за своим мечом, если бы он у него был, или даже потянулся бы правой рукой, если бы она у него была. Кровь хлынула через него, когда его тело приготовилось сражаться или бежать.

Последовал второй свист. Короче. Друг. Они все расслабились, хотя и не вернулись на свои места.

Секундой позже появился Монон, войдя на склад через заднюю дверь. Он пожал руки остальным, кивнул Джаксу.

— Ты видел мальчишку? — спросила Кара.

— Да, — ответил Монон, не выглядя слишком довольным.

— Что он сказал? — спросил Джакс, уже зная ответ.

— Он сказал нет, — ответил Монон. — Хотя и не так вежливо.

Джакс сел:

— Только этого нам и не хватало.

— Я же говорил тебе — этот парень зол на весь мир, — сказал Монон. — Он был бы отличным помощником, если бы мы могли его контролировать, но мы не можем.

Джакс взглянул на своего друга, который выглядел таким же усталым, каким он себя чувствовал:

— Если он не собирается слушать, тогда нам нужно держать его под контролем до тех пор, пока мы не закончим наши основные дела. Возьми Гринера и еще пару человек и заберите его.

Монон кивнул:

— И что нам нам с ним делать?

— Приведи его сюда, — ответил Джакс. — Может быть, беседа с глазу на глаз поможет ему привыкнуть к нашему образу мыслей.

— А если он не придет тихо?

— Сделай то, что должен.

21

Дарус

Айсаир

Дарус стоял на развалинах убежища Ханран, пока его солдаты обыскивали тела. Его бесило то, что недавно Аасгоду удалось сбежать из за́мка с ребенком, но, похоже, Дарус только что уничтожил ключевую группу ханранов в Айсаире. Если еще Аасгод и ребенок будут среди мертвых, император будет счастлив, и слава будет принадлежать ему, Дарусу.

Потери Эгрила едва ли стоили внимания; восемь солдат погибли, сражаясь с Шулка в комнате, и еще пятеро — в туннелях, когда прогремел взрыв. Не из-за чего терять сон. Дураки заслуживали смерти. Никто не должен был сбежать. Им придется объясниться с Кейджем в Великой Тьме.

— Ты. — Он махнул пальцем ближайшему солдату, и тот вытянулся по стойке смирно. Хорошо. Дарус любил послушание. — Проверь всех здесь. Мне нужны имена. И сообщи мне, как только найдешь Аасгода и ребенка.

— Сэр. Да, сэр. — Солдат отдал честь, прежде чем резко повернуть направо и зашагать прочь.

Уже заскучав, Дарус нашел стул, у которого все еще было четыре ножки, поставил его вертикально и сел. Он ненавидел эту часть — ожидание. По крайней мере, у него есть немного времени для себя. Он вытащил из кармана тонкий томик «Испытаний Кейджа», красивое издание в кожаном переплете, написанное от руки и проиллюстрированное верховным жрецом из храма в горах Ролшвик. Это было одно из его любимых сокровищ — после ножей, конечно.

Дарус устроился читать, вытянув ноги и поставив ступни на лоб мертвеца.

Книга рассказывала, как Кейдж схватил проблеск света, затерянный в Великой Тьме, и превратил его в мир, напитав его своей кровью, чтобы он рос как подарок его детям: Ало, Сини, Руусу и Насри.

Он вдохнул жизнь в мир и создал пять наций: Эгрил, Джия, Мейгор, Дорнуэй и Чонгор, чтобы у всех них были королевства, которыми они могли бы править.

Эгрил должен был принадлежать Кейджу, и только Кейджу. Это было сердце мира, начало всего творения и самое близкое к Великой Тьме. Люди, которые там жили, были его Избранными и наиболее облагодетельствованными, сотворенными из его крови и наполненными его свирепостью.

Джия принадлежала Ало, и, как первенцу Кейджа, ему была дана магия, чтобы он мог строить великие храмы в честь Кейджа.

Синь властвовала над Дорнуэем, и для своей любимой дочери Кейдж наполнил гору Ффрилион вечным пламенем, чтобы она могла выковать его меч, Сумрак, и принести в жертву недостойных во имя него.

Руус управлял Чонгором, самой плодородной землей, так что там никто и никогда не знал голода.

Насри, своей самой младшей и любознательной дочке, Кейдж отдал острова Мейгор и все океаны для исследования, чтобы ей никогда не было скучно.

Его