Пиппа повернулась и…

В комнате раздался металлический визг.

До ужаса громкий.

Невыносимо громкий!

Пиппа зажала руками уши и выронила лист.

Нет, это был не визг, а рев гитары, вопящий и плачущий, а с ним — барабанный грохот, от которого затряслись полы.

Потом раздались крики. Утробные голоса: демонические, издающие совершенно нечеловеческие звуки.

Пиппа вскрикнула, не услышав себя. Ее голос затерялся в грохоте. Исчез.

Прислушиваясь сквозь руки, она повернулась в ту сторону, откуда несся грохот. Опять стол. На сей раз другой угол.

Моргали светодиоды беспроводной колонки.

Динамики ревели на полную мощность — в ночи по блютусу играл дэт-метал.

Пиппа беззвучно закричала, запнулась о собственные ноги и рухнула на колени.

Одно ухо пришлось зажать рукой: оглушающая музыка ввинчивалась в мозг. Пиппа потянулась к сетевому фильтру под столом. Ухватилась за провод. Дернула.

Тишина.

Но не совсем.

В ноющих ушах раздался скрип — едва ли не такой же громкий, как и заткнувшаяся наконец музыка.

Из открывшегося дверного проема крикнули:

— Пиппа!

Она снова взвизгнула и прижалась к ножке стола.

На пороге возник силуэт. Слишком высокий и с лишней парой рук.

— Пиппа? — произнес Убийца КЛ голосом папы, и в комнате вспыхнул свет.

У дверей в пижамах стояли родители.

— Какого черта ты творишь?! — рявкнул отчим, вытаращив глаза. Он был не просто зол, а напуган. Пиппа никогда его таким не видела.

— Виктор! — укоризненно воскликнула мама. — Что случилось?! — уже более резко обратилась она к Пиппе.

К призрачному металлическому шуму в ушах Пиппы присоединился еще один звук: тихий вой из коридора, переходящий в рыдания.

— Джош, сынок! — Мать протянула руки и прижала сына к груди. Джош заметно вздрагивал. — Все хорошо. Ничего страшного. — Она поцеловала его в макушку. — Успокойся, милый. Просто музыка включилась.

— Т-т-там б-б-был п-п-плохой человек, — выдавил мальчик, давясь слезами.

— Что за… какого черта ты тут устроила?! — спросил отчим у Пиппы. — Перебудила всех соседей!

— Я не… — Она не знала, что ответить, поскольку думала о другом.

Убийца КЛ подключился к колонками по блютусу. Значит, стоял прямо под окнами дома.

Пиппа вскочила на ноги, перепрыгнула через кровать и раздвинула шторы.

Висевшая в небе луна отбрасывала серебристое сияние на деревья, машины и мужчину, убегавшего по дороге.

Пиппа оторопела, и спустя миг черный силуэт исчез за углом.

Убийца КЛ.

В темной одежде и балаклаве на лице.

Стоял прямо под ее окном.

В пределах досягаемости.

Надо выйти и погнаться за ним. Она бегает намного быстрее. Научилась, когда убегала от монстров.

— Пиппа!

Пиппа дернулась в сторону выхода. Мимо родителей ей не пройти. Они заслоняли дорогу.

Вдобавок все равно уже поздно.

— Объяснись! — велела мать.

— Я… Я… — Пиппа запнулась.

О, это просто человек, который хочет меня убить, не переживайте.

— Я сама ничего не поняла, — сказала она. — Тоже проснулась от грохота. Вдруг включилась колонка. Не знаю почему. Я ничего не делала.

Ее засыпали вопросами. Ей сказали, что если соседи нажалуются, то виновата будет она, и если Джош завтра станет капризничать, тоже.

Разумеется, кто же еще?

Пиппа легла в кровать, и отчим выключил свет, напряженным голосом пожелав ей спокойной ночи. Сквозь гул в ушах было слышно, как родители уговаривают Джоша вернуться в постель. Он отказывался. Решил спать вместе с ними.

А вот Пиппа… Теперь она точно не уснет.

Убийца КЛ был здесь. Совсем рядом. Прятался в темноте. А Пиппа… Скоро Пиппа станет его шестой жертвой.

Глава двадцать четвертая

От криков в ушах, нечеловеческих и злых, до сих пор дрожали кости. По-прежнему фантомно шуршал принтер, и периодически стрелял пистолет в груди. Отвлечься не помогал даже бег. Пиппа бежала с такой скоростью, что, казалось, вот-вот разорвется надвое, и тогда вся тьма и злоба, живущие внутри нее, выплеснутся на тротуар. Она то и дело озиралась, высматривая Макса Хастингса с зализанными волосами и злорадным блеском в глазах, но его нигде не было.

Пиппа только зря потратила время, пробежка не принесла облегчения. Теперь она лежала на ковре в своей спальне, не в силах пошевелиться, будто спеленатая коконом из холодного воздуха. Последняя доза ксанакса, принятая сразу после того, как родители закрыли за собой дверь, только растянула время, сон так и не пришел.

Теперь таблетки кончились.

Пиппа наконец пошевелилась и встала. Живот неприятно холодило от пота. Пошатываясь, она отключила от питания все, что было в комнате. Принтер. Колонки. Лампы. Телефонную зарядку. Провода теперь безжизненно торчали во все стороны.

Она открыла второй ящик, просунула руку под фальшивое дно и вытащила одноразовый телефон, лежавший с краю. Включила телефон и начала печатать; приходилось по несколько раз нажимать на одну кнопку, чтобы написать букву.

«У меня все. Срочно нужна добавка».

Почему-то Люк до сих пор не ответил. Обычно он отзывался сразу. Не может ведь и он ее подвести. Ей надо выспаться, хотя бы раз. Пиппа уже чувствовала, как отказываются работать мозги: мысли лениво перекатывались в голове, не желая сцепляться друг с другом. Она убрала «нокию» обратно в ящик и вздрогнула, когда зажужжал настоящий телефон.

Рави: «Вернулась с пробежки?»

Он хотел прийти к ней утром, когда она позвонила и, никакая после таблеток, рассказала о ночных событиях.