Каждая «Ауга» могла уходить в разную крайность аугментации: киберпротезы, улучшенные чувства, увеличенные мышцы, дополнительные конечности… Ведь задача стиля — не только привлечь внимание, но и высказать всем свое резко «фи» в стремлении к самосовершенствованию и прогрессу.

Таким образом, образ «Ауга» стал не просто модным трендом, а образом жизни для тех, кто стремился к объединению человека и технологий, к созданию нового типа сущности — сверхчеловека, готового к новым вызовам будущего. Тянулись к «совершенству» Ней-роботов, к их «миловидности».

«Благо, мозг себе не меняют на искусственный. Пока что. Правда, может некоторым пошло б и на пользу.»

Крэя больше тянуло смеяться над клоунессой, нежели восхищаться… Но у каждого свои понятия о красоте.

На третьей девушке — белая облегающая майка-безрукавка, из под которой поразительно бесстыдно выглядывал синий кружевной лифчик, словно та так и планировала выставить всем на показ свои достоинства и прелести. Мини-юбка оттенка лазурного моря, украшенная переливающимися электронными пайетками, которые отзывались переливами цвета в такт звукам вокруг. Длинные волосы заплетены в толстую косу до пояса, усыпанную цветами, а на синих губах играет улыбка загадочной бестии.

И, наконец, четвертая девушка — сама Луна. Вот она привлекала внимание Крэя куда сильнее своим необычным нарядом — короткое платье-сарафанчик в окраске ночного неба, усыпанное глубоким трехмерным рисунком галактик и лунными фазами поверх в случайных местах. Ее волосы распущены и свободно летают по ветру, а аккуратный, почти незаметный макияж подчеркивает глубину упоительных глаз.

Эти четыре дамы в броских нарядах шли, как яркие звездочки в темном небосводе города магии и технологий, привлекая взгляды и творя атмосферу загадочности и элегантности.

Не уступал им и Крэй. Правда, он доверился выбору своей верной подруги-швеи Аиды, которой отправил ментальный запрос:

«Что-то крайне модное, как нравится девчонкам, и в моем вкусе-стиле».

Аиде хватило пары-тройки минут на создание шикарного образа.

Черная рубашка с острым воротом, подсвеченным по ободку нежным пурпуром, сидела идеально под узкими черными брюками. Ткань рубашки, изысканно матовая, подобно прикосновению кожи идеально облегала фигуру, подчеркивая стройную осанку рослого парня.

Сочетание черного и пурпурного создавало загадочный и притягательный вид, который моментально заставлял остановиться взгляд окружающих. Штаны из гладкой ткани сидели как влитые, дополняя картину вихревыми линиями и броскими акцентами.

Тонкий пояс с металлической пряжкой, конечно же в форме орла, добавлял необходимый контраст.

На ногах парня блистали элегантные черные лоферы с блеском металлической фурнитуры, вводя нотку роскоши и утонченности. Аксессуары — минимальны, но точно подобраны: серебряные наручные часы с тонким кожаным ремешком на одном запястье. На другом — разноцветные браслеты с летящими орлами, оживляющие красочный образ.

С завитыми каштановыми волосами — прическу удалось сделать аккуратной и стильной, под стать наряду с иголочки.

Крэй до сих пор в душе не понимал — как возможно создавать такую одежду по его прихоти буквально за десяток минут. И еще больше не понимал — как это все может быть бесплатным и не требовать с него ни малейших затрат.

Куда конкретно идти, какие здесь местечки «тусовые» — подружки Луны расспросили у молоденьких барменов, не жалеющих выпивки для заезжих артистов, не так давно зажигавших в акробатических пируэтах и некоем подобие балета с вкраплением резких движений польки, фокстрота и танго.

«Буквально пара поворотов налево, как выйдете из „Нового Города“. Местечко „для своих“. Сразу приметите в „Старом Городе“, под желтой вывеской в двухэтажном зеленом здании с пальмой на крыше.»

Инструкция понятная, некомплексная. Всего-то пересечь весь современный городок напрямки, да уйти по главной улице влево.

Ночной город сильно отличался от лучезарного Вальпараисо дневного, к которому Крэй уже так сильно привык. В свете звезд «Новый Город»- технически совершенный гибридный эксперимент-курорт, ближе походил на свой родоначальный портовый лабиринт художеств «Старого Города» по соседству.

Зеркальные здания-гиганты с наступлением темноты в разнобой подсвечивались снизу, сбоку, даже откуда-то сверху всеми цветами радуги и кажется немножечко больше. Стекла озарялись цифровыми живыми картинами, изредка перекликаясь с рекламой, хотя даже сама реклама всегда была под стать художественным проискам авторского гения. Плавучие голограммы абстракций и сюрреализма в медленном марше осаждали скверы и площади. Над улочками летали в колоннаде световые дроны, выстраиваясь в фигуры воинов-скелетов, извергающих настоящие огненные вихри, величавых драконов, дымящих из носа паром, сказочных фей, запускающих искры и фейерверки. Фонтаны танцевали под басистую музыку, а прохожие разодеты, кто во что горазд. Торчащие антенны на пружинах в хребте, словно живые существа, излучали световые импульсы в звездное небо, создавая уникальные паттерны и узоры. Архитектурные формы города напоминали сны, переходящие из одной реальности в другую, где границы между виртуальным и реальным подчистую стирались.

Звуки города проносились симфонией электронных битов в переплете со звучанием древних инструментов. Гармонизация, заставляющая сердце биться в такт зажигательной жизни.

Пленительный каскад света и тени. Сюда толпами стягивались из жилых кварталов, чтобы забыться в мире фантазий и стать частью этого великолепного спектакля.

Фантастические скульптуры из живого подвижного металла, меняющие свое положение и позы, сочились невероятной энергией и ароматом, призванной поднять дух, вдохновить на творчество и созидание. Цветы, высаженные в картинах-клумбах, мягко светились во тьме. Буквально все становилось прекрасным проявлением современной живописи.

Крэй сорвал со стеблем бордовый фонарик-цветок.

— Держи, это тебе.

— Оууу, Крэй, какая прелесть…

Луна с радостью приняла подарок, а вдоволь налюбовавшись, примостила его в волосах. Цветок вписался как влитой, переливающийся теплым свечением, придавая жизнерадостной девушке еще большую нежность и живость.

«Старый город» также смог преподнести несколько ночных сюрпризов.

Статичная мозаика, фрески, граффити — в темноте поверх них порой начали объявляться новые картины, нарисованные неоновой краской, иногда старый штрих теперь смотрелся совершенно иначе, и мозг воспринимал целиковую картинку иначе. Старуха — превратилась в моложавую девицу, волк в зайца, бабочки в ураган. Подтексты и потайные смыслы, а иногда и вовсе целые полотна — оказалось, все это можно было увидеть лишь в ночи.

Оставался всего один поворот влево, как вдруг мимо проходящий мужчина со всей мощи влупил Крэю в поддых.

Крэя тут же скрутило и невольно уронило на колени. Дыхание исчезло. Сколь бы парень не натренирован, какой бы реакцией не обладал — удар исподтишка прямо в