Как всем известно, Земля обречена из-за радиационной заразы, которую постоянно разносят ветра, неумолимо сокращая пригодное для жизни пространство. Посему колонизация Акии Центавра представляется абсолютной необходимостью для выживания человеческой расы. К сожалению, атамиды яростно воспротивились этой идее и убили всех поселенцев, которых мы послали к ним в качестве разведчиков…

Петр колебался, делая паузы перед каждой фразой, словно тщательно отбирал, о чем хотел рассказать, а что решил оставить в секрете. Это вызвало подозрения Годфруа, но он решил не перебивать священника и дать ему продолжить.

– Тяжелые времена, наставшие после Войны одного часа, не склонили человечество к оптимизму. И Урбан опасался, что концепция захватнической войны, имеющей целью покорение новых территорий с последующим заселением неизвестной планеты – которое может продлиться двадцать, тридцать или даже сорок лет, никто не знает заранее, – рискует показаться не слишком притягательной впавшему в застой человечеству. И тогда, чтобы заставить людей обратить свой взгляд к новой Земле обетованной, он придумал вот такое… христианское псевдосвятилище. Если объявить, что мы обнаружили последнюю гробницу Христа и ее необходимо освободить от присутствия неверных, для народов, без сомнения, это станет достаточной мотивацией, чтобы осуществить столь грандиозный проект.

Так что Урбан Девятый сознательно подделал все отчеты колонистов, внеся в них свидетельства об обнаружении в святилище божественных реликвий – пусть даже потом пришлось переписать некоторые священные тексты, касающиеся воскресения и вознесения, и создать то, что пресса впоследствии совершенно ошибочно назвала «неодогматом». После чего папа составил план воплощения своей лжи в жизнь. И вот тут-то на сцену вышел я. Для того чтобы возглавить военную кампанию, папе требовался харизматичный вождь, и он решил, что Адемар Монтейльский для такой роли не годится. Однажды ночью Урбан практически похитил меня, чтобы провести со мной тайные переговоры. Когда он рассказал мне о своих намерениях, у меня, разумеется, зародились самые серьезные сомнения морального порядка. Однако Урбан всегда умел убеждать и в конце концов заставил меня взглянуть на ситуацию под его углом зрения. Я должен, хм… Честность обязывает меня уточнить, что он обещал сделать меня первым епископом этой новой территории Церкви. Епархия масштабом с целую планету! С тех пор меня беспрестанно мучит стыд за то, что я с такой легкостью поддался искушению.

Таким образом, неодогмат гласил, что Христос не воссоединился сразу с Всемогущим на небе, но что Господь в Своей неизреченной мудрости направил сына в другой мир, чтобы нести и туда Его слово. Разумеется, обитающие там демонические существа выказали свою непокорность и поспешили убить Его. Как и люди, скажете вы. Однако люди впоследствии последовали его учению.

Чтобы вдохнуть больше правдоподобия в эту историю, Урбан разработал план, который предусматривал создание с нуля фальшивых божественных реликвий с целью последующего их помещения в святилище, когда оно будет захвачено. Таким образом отпадут все спорные вопросы. Для генетических лабораторий Ватикана не представляло особых трудностей создание высохших человеческих останков со странно чистой ДНК. Разумеется, я был глубоко шокирован самой идеей фальсификации божественных реликвий, это граничило со святотатством, но, поскольку план был задуман самим Святейшим, я не понимал, во имя чего мог бы ему противостоять.

Петр умолк. Он был весь в поту. Теперь его горящие глаза избегали встречи со взглядом Годфруа.

– Возможно, во имя нравственности? – холодно предположил тот.

Священник принялся раскачиваться взад-вперед.

– Нет, Годфруа, не заставляйте меня раскаиваться в том, что я выбрал именно вас! Угрызения совести и так причиняют мне адовы муки! Мне нужен не духовный наставник, а тот, кто поможет исправить совершенные ошибки.

Глядя на него, герцог кипел от гнева. Его не только обманули, как и все народы НХИ, но вдобавок еще и сделали сообщником этой гнусности.

– Господи, что, по-вашему, я могу сделать, чтобы исправить столь великое зло? Такую войну, как эта, не удастся остановить, раз она уже началась!

Петр нервно обернулся к дверям исповедальни. Хотя собор в этот час был почти пуст, кто-то все равно мог их услышать. Годфруа постарался взять себя в руки.

– Что должно было произойти дальше?

– После завоевания столицы научная комиссия изучит загадочное святилище и подтвердит псевдооткрытия, якобы сделанные первыми колонистами: в могиле действительно будут найдены человеческие останки, и анализы позволят прийти к выводам, что они, вполне возможно, принадлежат Христу. Ну, скажем так: материальному телу, которое принесло в себе дух Христа на эту планету.

– Какая нелепость!

Петр изо всех сил закивал:

– Да, нелепость. Но признайте, что вы и сами поверили в эту нелепость, согласившись участвовать в крестовом походе.

– Я… Да, правда, но…

– Не оправдывайтесь, именно на такое поведение Урбан и рассчитывал. Если ты добрый христианин, тебе достаточно слова папы. Ему даже удалось убедить меня заявить, что мне явился сам Христос и повелел освободить Его последнее пристанище от гнета нечестивцев.

– Боже, какое безумие…

Обдумывая слова Петра и взвешивая каждую деталь, Годфруа надолго замолчал.

– Вы сказали, что, когда колонисты впервые проникли в святилище, они нашли его пустым, то есть никаких останков там не было? Но ведь весь мир почти непосредственно следил за их открытием по всем медиаканалам. Я сам видел, как они, потрясенные, вышли оттуда, крича, что обнаружили тело, обвитое саваном и в терновом венце…

– Я, хм… Не совсем непосредственно, как вы сами заметили. Небольшое временное расхождение позволяло службам Ватикана контролировать информацию и… хм, приспосабливать ее к реальному времени.

– Вы лжете, Петр.

По другую сторону решетки, в полутьме исповедальни, Praetor выглядел все более жалко.

– Я готов поверить в вашу историю, – снова заговорил Годфруа, и вместе с тревогой в его голосе прозвучал гнев, – но если вы хоть в чем-то солгали мне, то откуда мне знать, что вы не лжете во всем?

Опустив голову, Петр с трудом произнес:

– Понимаете… некоторые аспекты настолько невозможно принять, что я опасаюсь, как бы вы не отказались поверить во все остальное, раз уж не можете поверить в это.

– Вы не вправе сейчас отступить, вы должны рассказать мне все.

По мере того как догорали свечи, зажженные верующими в соборе, в исповедальне сгущалась тьма. Годфруа услышал, как Петр глубоко вздохнул.

– Хорошо. Надеюсь, вы найдете в себе силы преодолеть то, что услышите. Я действительно солгал: святилище не было пустым.

– В таком случае что в нем хранилось?

– Как я вам и сказал, там не было тела Христа. Ну, не совсем так…