Я хнычу, наслаждаясь каждым его движением.

Эверт придвигается ко мне сзади и берет в кулак мои волосы так, что моя спина выгибается дугой, а груди выпирают Силреду в лицо.

– Ты так хорошо вымыла свои красивые сиськи для нас, да, Чесака? – спрашивает Эверт, покусывая мое ухо.

– Да.

Он берет мою руку и снова обхватывает ей свой член.

– Ты выглядишь чертовски великолепно, – говорит он мне. – Прыгаешь на члене Силреда, твои сиськи у него перед лицом, твоя рука держит меня, – он бранится, когда я сжимаю его крепче и начинаю быстро работать рукой. – Вот так, – говорит он, перемещая свою руку к моему клитору.

От его прикосновения я начинаю выгибаться на Силреде как сумасшедшая, отчаянно пытаясь наконец достичь крещендо, нарастающего внутри. Чем быстрее я двигаюсь, тем тяжелее дышит Силред, а затем мое лоно сжимается вокруг него, и я кричу от оргазма.

– Боги, – хрипит Силред, схватив меня за задницу, и трахает меня сильнее, несмотря на то, что мои стенки сжимаются вокруг него. Он кончает с рыком, извергаясь в меня потоком спермы.

Охваченная собственным оргазмом, я ослабляю хватку на члене Эверта, но он просто берет все в свои руки – буквально. Через несколько толчков я чувствую, как его возбуждение разбрызгивается по моей спине.

Мы хватаем ртом воздух, я прижимаюсь лицом к груди Силреда, а Эверт – к моей спине. Вода значительно остыла с того момента, как я вошла в нее, но сейчас я чувствую себя совершенно удовлетворенной. И, поскольку моя кожа разгорячена от секса, температура воды меня нисколько не беспокоит.

Когда я открываю глаза от странного шума, то вижу, как мой бедный альфа скулит и мечется вокруг ванны, словно ему не терпится добраться до меня, но вода – его личный заклятый враг.

– Оу, – говорю я, приподнимаясь.

Я проскальзываю меж Эвертом и Силредом, заставив их вернуться на свои места, и подбираюсь к краю ванны, чтобы протянуть руку.

– Все в порядке.

Ронак подходит, настороженно обнюхивает мою руку и снова скулит, когда оказывается слишком близко к воде.

– Почему кошки так не любят воду?

– Теперь мы знаем, что делать, когда этот засранец выводит нас из себя. Просто бросим его в ванну, – хихикает Эверт.

Ронак кривит губы и рычит.

– Ведите себя хорошо, – укоряю я обоих.

Я смотрю на пол под окном и замечаю, что, пока мы были… заняты, альфа перетащил туда нашу одежду и сложил ее в углу. Теперь он идет туда и садится, поджав под себя ноги, его хвост виляет туда-сюда, а сам он наблюдает за нами.

Я вылезаю из ванны и заворачиваюсь в мягкое белое полотенце. Я высушиваю волосы, а затем иду в спальню и падаю на кровать.

Ронак следует за мной, зажав во рту одежду. В этой стопке даже вещи ребят, грязные и заляпанные кровью. Ронак бросает одежду на матрас.

– Ай-ай, – качаю я головой. – Она грязная, Ро-Ро.

Когда я пытаюсь сбросить ее, он хватает меня за руку, заставляя вздрогнуть и положить обратно. – Эй! – Я хмуро смотрю на него.

Входят обернувшие бедра полотенцами Эверт и Силред. Вид у них просто восхитительный, и, несмотря на то, что я только что занималась сексом, я не могу побороть вспышку желания, которая пробегает по мне. У этих ребят лучшие тела. Я могу любоваться ими вечно. Эверт и Силред ложатся в постель по обе стороны от меня, придвигаясь вплотную.

Я снова пытаюсь сбросить грязную одежду на пол, но альфа слишком быстр и снова хватает меня за руку.

– Ладно!

Ронак мурчит.

По бокам от меня лежат Эверт и Силред, альфа несколько раз ходит по кругу, а потом сворачивается клубком между моих ног и кладет голову прямо на мой лобок.

– Неудобно… – Я пытаюсь сдвинуться, но он просто бьет меня головой в таз. – Ай! Тебе нужно научиться хорошим манерам.

Он лишь водит по мне носом.

Я оглядываюсь и вижу, как Эверт убирает руку от ран Силреда, кожа которого срастается прямо на глазах.

Он собирается сделать то же самое с раной на груди Ронака, но альфа щелкает зубами, заставляя Эверта отпрянуть.

– Слушай, ты, гребаный засранец, я пытаюсь тебе помочь, – рычит Эверт.

– Ро, – воркую я, привлекая его внимание. – Пусть Сшиватель тебя вылечит, хорошо?

Ронак настойчиво бьет хвостом, но на этот раз позволяет руке Эверта прикоснуться к своей коже. Как только рана начинает затягиваться, Эверт убирает руку и укладывается на постель.

– Не за что, – ехидничает он.

В благодарность Ронак выбрасывает ногу, попадая Эверту прямо в мошонку.

– Засранец, мать твою, – хрипит Эверт, хватаясь за ушибленное место.

– Думаю, он не специально, – говорю я ему.

Ронак опускает голову с самодовольным выражением лица. Эверт лишь сверкает глазами.

Силред зевает.

– Ну и денек.

Его рука обвивается вокруг моей талии и крепко притягивает меня к себе.

– Да, – соглашаюсь я. – Ребята, вы в порядке? Правда? Нападение на остров вашего народа…

– Это не твоя вина, – перебивает меня Силред.

– Но вроде как моя.

– Чесака, – говорит Эверт, – не обращай внимания на других генфинов.

– Он прав, – мягко соглашается Силред. – Они едва спаслись. Видели смерть и разрушение. Они хотели выпустить на кого-нибудь всю свою злость.

– Ага. Но я не позволю тебе, черт побери, взять на себя вину за это дерьмо, – заверяет меня Эверт. – А теперь давайте немного поспим. Я чертовски устал.

Как только Эверт говорит, что он устал, мои ладони покрываются мурашками.

– Почему у тебя грязные руки? – спрашивает он.

Я замираю и смотрю на свои руки, которые и правда грязные. От пыли.

– Силы песочника, – бормочу я.

– Дай посмотреть. – Силред и Эверт берут меня за покрытые пылью ладони.

Силред проводит по моей руке пальцем, снимая часть пыли. Она остается на его подушечках, и он наклоняется, чтобы как следует рассмотреть.

– Это… – Я смотрю, как глаза Силреда закрываются, а затем он откидывается назад на подушку – веки плотно опускаются – и он крепко засыпает. – Мм… Сил?

…И он уже храпит. Ладненько.

– Что за хрень? – спрашивает Эверт.

– Да, забавно… из-за того, что я много раз выходила и входила в Завесу, у меня вроде как есть силы демона, ангела и песочника, – я поджимаю губы в раздумье. – Возможно, и другие тоже. Малых сил Завесы. Знаешь, что карма – сука в прямом смысле слова? Я бы очень хотела получить ее способности и нанести серьезный удар Принцу Засранцу. У него много серьезных кармических долгов, смекаешь?

– Что, твою мать, значит это дерьмо про песочника? – Эверт подносит мою руку к своему лицу и нюхает.

А