Я встаю и выглядываю в выбитое окно, доверчиво поворачиваясь спиной к оставшимся воинам. Внизу суета, лежащего на камнях сына барона пытаются переложить на носилки, он страшно кричит и теряет сознание. К нему выбегает мать и за ней сестры, склоняются над его телом, остальные воины толпятся кругом.

Странно, как это они там оказались? Впрочем, материнское сердце чувствует, где твоим детям плохо.

Можно посочувствовать безутешным матери и сестрам, однако, выбора у меня уже не было. Еще теперь придется приводить замок к покорности, только с ними, суетящимися на глазах у дружины, это такой сложный процесс. Придется опять убивать воинов, слушающих приказы своей хозяйки, поэтому нужно как-то ее с дочерями изолировать.

А что может быть лучше ухода за своими сыновьями? Для капитуляции баронессы со всем замком?

Пока они явно не жильцы, но, пара процентов моей маны вдохнут в переломанные тела жизнь и дадут мне возможность договориться со сходящей с ума баронессой.

Воины в обеденной комнате не стали пробовать воспользоваться моей повернутой к ним спиной, сдержали такие глупые порывы. Поэтому я скомандовал им отойти в сторону, сам подошел к телу молодого барона и достав из кармана камень, пустил пару процентов маны на голову и шею. Кажется, они больше всего пострадали при столкновении со спрятанной за штандартом стеной из красного кирпича.

Молодой парень сразу как-то задышал активно, похоже, что я успел вырвать его из объятий смерти.

А лица стражников преисполнились удивления, видя такую мою заботу о почти умершем прежнем хозяине.

— А вы что думали? Что я только убивать умею? Нет, я могу вылечить своей силой любую болезнь или рану. Кроме смерти мне все подвластно! Понятно вам?

Народ закивал спешно головами, услышав такие истории про необыкновенные чудеса в моем лично исполнении.

— Теперь ты, — указал я снова на первого воина, — Дуй вниз, передай баронессе, что ее сын здесь пришел в себя и может с ней говорить. Скажи, что я его подлечил, поэтому так сразу он не умрет.

Воин убегает по лестнице, я выхожу за ним следом и пытаюсь разглядеть, куда подевался сам барон. Пока вижу только сломанные перила лестницы и дыру в конце ее, там выломано пару досок, закрывавших стену. Значит, барон где-то там, но, раз никто не бежит меня атаковать, он или очень хитрый, или уже не может ничем руководить из-за ран.

Потом я снова выглядываю вниз в окно и вижу, как посыльный что-то негромко сообщает баронессе. Та отрывается от сына, перестает ему вытирать лоб платком и смотрит на меня, задрав свою красивую голову.

— Баронесса! Вам стоит подняться ко мне! И мы договоримся о моей помощи вашим близким людям!

Тут же пара стрел со стен замка летит ко мне, часовые там еще не в курсе моих возможностей. Да все воины внизу тоже ничего про них не знают, ничего не видели из произошедшего здесь и не штурмуют донжон только потому, что пока баронесса занята сыном.

Ждут приказа от баронессы, все же их тут под четыре десятка осталось, один десяток при мне сейчас оказался.

Однако, при штурме они точно будут не на моей стороне.

Стрелы на глазах у всех зрителей отскакивают от моей головы и падают вниз, находя еще и там какого-то неудачника. Судя по раздавшемуся вскрику.

— Эй, стрелки! Еще один выстрел и все, готовьтесь страшно умереть!

Однако, ретивые дозорные не воспринимают мои слова сильно издалека, стараясь еще раз попасть как следует.

То есть, один все же проявил зачатки благоразумия, лук натянул, но, не стреляет, ждет второго.

А вот второй пустил стрелу не глядя на своего товарища, а я отправил ему крошечный огненный мячик в ответ. Стрела опять бессильно упала вниз, а файербол, повинуясь моему взгляду, нашел спрятавшегося за кучей камней бросившегося удирать от него стрелка.

Зрители внизу разглядели мой горящий мячик, послушали истошные крики горящего заживо лучника и с дружным боевым кличем вскинули оружие, собираясь штурмовать донжон.

— Это уже становится утомительно, — только успел подумать я, как предложенная наживка была наконец крепко заглочена баронессой.

А куда ей еще деваться? Раз я так свободно тут выглядываю в окна, значит и ее сына добью при попытке нападения. Теперь он мой невольный заложник.

Только с мужем или сыновьями она может тут долго и счастливо править. А так придется брать в мужья какого-то рыцаря очень спешно и распихивать дочерей за соседей.

Сейчас всем явно не до этих хлопот, да и я все еще в замке занимаю донжон.

Она сурово прикрикнула на всех вояк, скомандовала им что-то и, подхватив подол, вошла в дверь донжона.

Смелая женщина, не боится сама прийти к свирепому захватчику, чтобы посмотреть, что с сыном.

Дочери, прелесть какие красотки, остались около брата, а бравые вояки еще и прикрыли их щитами, спасая от моего коварства.

Что я, как этот карлик-колдун, слечу вниз и ухватив красивые тела поперек пояса, взмою с ними в небеса, гадко смеясь.

Вскоре баронесса с красиво-искаженным лицом взлетела на наш этаж и кинулась к сыну, упала перед ним на колени, прислушиваясь к его дыханию.

Он тоже открыл глаза, услышав свое имя, назвал матушку по имени и я узнал, что зовут ее Мириэлинда.

А его Гинтер, и второго брата Жандор, он сильно разбился, может пролежать полгода в лубках, как я слышу.

Может, если я его с братом не добью, как обязательно положено поступать в таких случаях новому хозяину замка.

— Так, хватит этих нежностей! Баронесса, предлагаю вам сдать замок на милость Моей Милости! Взамен обещаю никого не убивать, не лишать женщин и баб чести.

Понятно, что такие обещания звучат слабовато для охваченной горем и справедливым гневом хозяйки, однако, у меня есть предложение, от которого она не откажется ни за что.

— А чтобы вы меньше раздумывали и не заставляли умирать своих людей напрасно…

— Их для этого и кормят, чтобы они умирали за своих хозяев, — гордо вскинула голову дворянка.

— Я обещаю очень хорошо подлечить ваших сыновей.

— И мужа! — тут же добавила она.

Ну, вот муж совсем в мои интересы не вписывается, честно говоря.

— Как вы докажете свои слова, сэр рыцарь? Что можете вылечить кого-то?

— Смотря что с вашим мужем. Про него пока не буду ничего обещать. А вашим сыновьям помогу, это они сразу почувствуют. Раны заживляются просто за минуту.

— Условия мои принимаются безоговорочно, иначе и ваши сыновья, и остальные воины просто умрут и никто уже не сможет их оживить, — добавляю я.

— Спросите у сына, что у него больше всего болит? — приступаю я к лечению.

Вскоре я узнаю, что мучительно болит правое плечо, поэтому в качестве задатка трачу на его плечо процент маны и командую заносить наверх второго сына. После этого лечу и его немного, чтобы он перестал стонать и требую у баронессы объявить имя нового хозяина замка.

На местных воинов у меня определенные расклады имеются, а так придется их бить и колотить до полного истребления.

Зато, видно, что мои умения в излечении произвели на любящую мать неизгладимое впечатление.

Пока баронесса высовывается в окно и сообщает собравшимся внизу воинам и многочисленной обслуге, что замок переходит под управление рыцаря, приехавшего недавно.

Потом уже я спускаюсь вниз, смотрю на суету и начинаю пинками гонять вояк, чтобы привели мне моих парней.

Парней приводят, досталось им хорошо за все это время, лица в крови и за бока отбитые держатся.

Пока развязывают, я немного успеваю подлечить им лица и ребра, затем разрешать найти тех, кто их бил, пока они находились в плену и рассчитаться по накопившимся долгам.

— Все быстро построились! — командую уже на правах официального хозяина, пусть моя власть идет от пока разрешившей мне командовать баронессы.

Ничего, недолго будет такое чувствоваться, придется самому всех по местам расставить.

Большой кусок придется есть по частям, то есть, брать замок под себя постепенно. Одному это совсем трудно, только с поддержкой своей команды я могу как-то провернуть такую комбинацию.

А команда мне нужна сильно благодарная, а не морально побитая.

Поэтому я разрешил моим парням кулаками и дубинками расплатиться с больше всех их притеснявшими воинами барона