Слушая описание моего двойника, я все отчетливее понимала, что мы разнились как небо и земля. И списать эти отличия на амнезию будет ой как не просто.

— А что насчет моего жениха? Он же вон, целый граф. Молодой. Не бедный. Может я его отбила у кого? Ревнивые невесты к нам в дом, случайно, не приходили?

Лицо Инессы Ивановны вытянулось до невероятности.

— Сергей Данилович — честнейший человек. Он наш ближайший сосед и вырос на моих глазах. Да, миллионщик. При титуле. Ну так и ты у меня знатного роду. Слава богу, не бедствуешь. Будь у него невеста, неужто я б не знала, и помолвке бы вашей способствовала?

— А как давно мы с ним знакомы?

— Почитай, всю жизнь, да не виделись долго. Он в столице бобылем долго крутился, при министерстве служил, а нынешней весной вернулся, увидел тебя и прислал матушку, благословения просить. Тебе он по сердцу пришелся, так чего мне препоны чинить?

Любовь с первого — после длительного расставания — взгляда? Что-то не верю я в такие чудеса.

— А вчерашние гости, это родственники с его стороны?

— Не все. Лишь ее сиятельство Акулина Никитишна Бабишева-Бортникова, матушка Сергея Даниловича, да Ефим Ефимыч Бортников, ее нынешний муж.

— А остальные?

Тетушка задумалась и принялась загибать пальцы.

— Еще была Градислава Богдановна Соловицкая, крестная твоя. И мои давние приятельницы — Амалия Генриховна Режицкая и Наталья Андревна Задашная. Еще малюткой тебя на руках качали.

Мечтательно улыбнувшись, она наклонилась ко мне и погладила по предплечью.

— Полно тебе, Сонечка, о худом думать. Любят тебя все. И я, и Сергей Данилович, и соседи наши, и Глаша с Тишкой.

— Инесса Ивановна, еще один последний вопрос и я оставлю эту тему, клянусь! Скажите, пожалуйста, а в случае моей… смерти, кому перейдет все наследство?

Старушка резко побледнела и схватилась сердце.

— Глаша, настой мне пустырниковый неси! Не сдюжу я! — вездесущая Глаша прибежала с подносом, на котором стояла одна единственная рюмка с желтой жидкостью. Поставила ее перед тетушкой и не ушла, пока та не опрокинула ее в себя.

Резко выдохнув, Инесса Ивановна окинула меня укоризненным взглядом.

— Совсем не щадишь ты меня Сонечка.

— Тетушка, ну ответьте, пожалуйста, кому?

— Братцу твоему четвероюродному по батюшке, Ивану Никитичу Полозову. О нем не спрашивай. Не ведаю ничего. Вродесь, с женой и детишками в столице живет. Не бедствует.

Первое правило криминалистики — ищи кому выгодно, а значит придется хорошенько потряси нового родственничка. Позже.

Пока я переваривала новую информацию, раздался стук.

Глаша ворвалась в гостиную с таким лицом, будто в доме начался пожар. Я даже принюхалась, вдруг и вправду где полыхнуло? Ее собранные на макушке косы растрепались. Щеки покраснели. А в глазах горел безумный огонь.

— Барыня, его сиятельство пожаловали. Принять просють.

— Сергей Данилович? — удивленно воскликнула Инесса Ивановна. — Тебе же сказанно было передать гостям, мы эти дни не принимаем. Сонечке нездоровится.

— Вот вам крест, барыня, — Глаша осенила себя крестным знамением. — Слово в слово казала. Графьям дюже волнительно было. Пообещались с визитами повременить.

— Да верю, верю, — махнула на нее старушка и тяжело вздохнула. — Что уж теперь? Зови…

— Агась.

Жених… мало чем отличался от себя вчерашнего. Такой же красавец. При параде. Только пиджак вместо черного темно-зеленый надел. Тот оттенял его белые кудри и светло-карие глаза, выгодно подчеркивая ширину плеч и подтянутую фигуру.

Не входи он в мой список подозреваемых, любовалась бы и любовалась. А так… Интересно, для чего ему трость? Хромать, не хромал. Опираться не торопился. А может и не трость это вовсе? Не мешало бы проверить.

— Инесса Ивановна, Софья Алексевна, — он учтиво кивнул и выпрямился, как струна. — Вы прекрасны как день.

— Ваше сиятельство, — старушка тепло улыбнулась и протянула ему ручку для поцелуя. А за ней пришел и мой черед. И если тетушку он долго не мучил, меня из плена своей хватки выпускать не спешил. — Признаться, мы не ждали гостей. Софья все еще…

— Покорнейше прошу простить за столь ранний визит, Инесса Ивановна, но сердцу было неспокойно. Решился заглянуть. Так сказать, по-соседски. Узнать, как здоровье, не требуется ли помощь?

Какой учтивый. И язык подвешен, будь здоров. Политесы вон какие разводит. Даже тетушка покраснела. Только мне в эту заботу с трудом верилось. То ли чутье проснулось, о котором еще на первом курсе Глеб Севастьянович, наш преподаватель теории криминалистики, рассказывал? То ли я просто не выспалась и капризничаю?

Расслабься, Леденцова. Стрелять в тебя сейчас никто не собирается.

— Сергей Данилович, родной, — запричитала тетушка. — Да разве ж вам требуется позволение для визита к невесте? Мы рады видеть вас в любом часе. Присаживайтесь, отзавтракайте с нами.

— Благодарю, но я не голоден.

Он продолжил стоять. Переминаться с ноги на ногу. Но не так, будто хотел в туалет, а словно было что сказать, но не решался. Или приглашения особого ждал? Кто их разберет?

Инесса Ивановна видимо тоже заметила странное поведение гостя.

— Как поживает ваша матушка, Сергей Данилович? Помнится, Акулина Никитишна на боли головные жаловалась. Все ли с ней хорошо?

— Вполне. Модест Давидович прописал ей солевые компрессы. Она их весьма хвалила… — глаза загорелись. Кажется, решился. — Инесса Ивановна, не смею настаивать, но не будете ли вы так любезны отпустить Софью Алексевну со мной на конную прогулку в Перемейский парк? На улице нас уже ждет моя новая пролетка с четвериком караковым шетлендской породы. Мне давеча приятель из столицы подарок передал. Все никак не испробую.

Старушка заметно напряглась и принялась заламывать руки.

— Я, право, не знаю. Дражайший Модест Давидович строжайше велел…

И долго они собираются обсуждать меня, не обращаясь напрямую к адресату? Будто тумбочка тут стою, честное слово. Дело в возрасте, или девушки в этом веке изначально бесправные существа? Я на это не подписывалась…

— Инесса Ивановна, — я поднялась из-за стола и поправила подол задравшегося платья. — Я прекрасно себя чувствую. И была бы рада прокатиться вместе с графом. А Модесту Давидовичу мы ничего не скажем. Правда?

Я подмигнула ей и перевела взгляд на нахмурившегося жениха. Ну чего еще? Тихоня Сонечка никогда не влезала в чужие разговоры? Привыкай Сереженька. Иначе счастья нам с тобой вовек не видать.

Глава 3, Где не все что летает имеет крылья

После жарко натопленного дома, декабрьский мороз на улице казался всего лишь освежающей прохладой.

Несмотря на согревающие меня соболиный полушубок и шапочку, Сергей настоял на том,