возникли очередные руки-челюсти. Не раздумывая, Костя оттолкнулся от пола обеими ногами и ударил супостата в грудь. Пока лоботряс ловил равновесие, пятясь назад, зоолог произвёл несколько выстрелов в упор. Пролетевшие сквозь монстра пули вдребезги разбили стекло, и по глазам полоснул яркий солнечный свет. С трудом разлепив веки, Костя приготовился держать удар, но противнику было не до него. Лоботряс вдруг рванул в сторону, внезапно оступился и полетел вниз. Оглянувшись, зоолог понял, что остальные особи тоже забыли про его существование. Теперь их больше заботила собственная шкура, которая вдруг принялась дымиться и покрываться волдырями. Полностью дезориентированные твари хаотично бегали по комнате, ударяясь о стены и сталкиваясь друг с другом. Через некоторое время трём монстрам удалось уйти через дверной проём, а остальные продолжили сновать от стены к стене, растворяясь в воздухе.

«Кажется, задание можно считать выполненным. Лоботрясы боятся солнца!» — обрадовался зоолог.

Когда оставшиеся создания превратились в серые лужи, внимание Хруста привлек металлический блеск на полу у шкафа. Подойдя ближе, он увидел знакомое мачете латинского типа, и его сердце тревожно забилось в груди. Зоолог осторожно открыл скрипучую дверцу шкафа, и его взору предстало окровавленное тело Тощего. В правой руке он держал тетрадный лист с рукописным текстом, а левая зажимала рану на животе.

— Прости, дружище! Некогда мне читать твою записку… Давай я лучше дома с ней ознакомлюсь, лады? — спросил у покойника Костя, заметив, что уже приближается закат. — Сам знаешь, у нас с темнотой теперь не только молодежь дружит… А мне ещё добрых три километра до дома топать, так что не серчай.

С трудом разжав окоченевшие пальцы коллеги, зоолог положил записку в нагрудный карман. Затем он наскоро обшарил труп и снял с него кобуру с пистолетом Макарова. После этого Костя вытащил из-под Тощего тактический рюкзак и, положив туда кожаный чехол для оружия, надел его себе на плечи. Видя, что небесное светило скрылось уже наполовину, Хруст поспешно вернулся к оконному проёму и посмотрел вниз. Как он и предполагал, под ним располагался крепкий железный козырёк. Осторожно повиснув на руках, зоолог спрыгнул на крышу навеса, а затем спустился по его круглой опоре на ступени крыльца. Оказавшись внизу, Костя быстро осмотрелся и бегом отправился туда, где его подробного отчёта уже ждал заказчик.

Глава 2. Ирий

То ли во сне, то ли наяву до Костиного слуха донеслись едва различимые крики. Сквозь пелену сна зоологу казалось, что он находится посреди оживлённого рынка, где продавцы заманивают прохожих чёткими аргументами о преимуществах своего товара. Хруст не умел торговаться, поэтому не любил подобные места. Он чувствовал, что его постоянно облапошивают. Помимо этого, базары ассоциировались у зоолога с необходимостью примерки штанов на виду у других покупателей. Особенно если дело происходило зимой, когда ко всем прочим факторам добавлялся мороз.

— Серёжа, хватит! Одумайся! — прозвучало так громко, что Костя тут же очнулся.

Приподнявшись с постели, Хруст выглянул из палатки и стал наблюдать за происходившим. По улице шли трое блюстителей порядка во главе с их руководителем — Ежовым Сергеем Валентиновичем. Они конвоировали одного из химиков, который до того, как его упекли в тюрьму, трудился во благо поселения.

На вид Ежову было около пятидесяти, но сколько ему на самом деле, не знал никто. Его тёмные с проседью волосы были всегда подстрижены под шестимиллиметровую насадку, а лицо знало о щетине и более серьёзной растительности лишь понаслышке. Это был высокий плечистый мужчина с едва наметившимся животом. Он всегда носил серую милицейскую форму, как и другие местные блюстители порядка. На его спине красовалась надпись «Защитник», а на правом рукаве — нашивка «Ирий».

— Для тебя я Сергей Валентинович, пьянь! — рявкнул старший по званию.

— Серёг, да ты чего? — недоумевал конвоируемый. — Мы ж с тобой с одиннадцати лет дружим! В общаге вместе жили…

— Валерий, вы такой же житель Ирия, как и все остальные. Правила для всех одни, и исключений быть не может! — отчеканил Ежов.

— Ты же знаешь, что я не просто так! Знаешь, что у меня брат погиб в том чёртовом рейде! Ты сам бы не запил, а?

— Я не употребляю.

— Ах, да … Потому-то и злой…

— Так! Отставить разговорчики! — изо рта Ежова брызнула слюна. — Ты хоть представляешь, что будет, если я тебя не выгоню? Что подумают жители Ирия о защитниках и обо мне в частности? Нет, Валера, иначе нельзя. Любой, кто в течение полугода пропустил больше трёх рабочих дней, подлежит выселению. Конечно, если на то не было уважительной причины. Но пьянство таковой не является!

— Серёжа, большинство твоих подчинённых ни дня не служили в армии. Какие из вас стражи порядка? Государства давно нет, и всё ваше отделение — просто шайка вооруженных бандитов. Да что с вами, люди? Неужели вам просто нравится устанавливать себе какие-то рамки? Мы сами загнали себя в те границы, из которых судьба дала нам шанс выбраться. У нас есть реальная возможность начать всё с начала, переосмыслить жизненные устои и стать лучше. Но чёртово раболепство так глубоко засело в нашем сознании, что мы уже не можем не идти у кого-то на поводу! Каждый из нас наконец-то может жить так, как заблагорассудится, но нет! Мы, словно раки-отшельники, меняем одну раковину на другую… Никакой потоп нас уже не спасёт…

— Пора кончать с этой клоунадой, — заявил Сергей Валентинович. — Выдайте ему сухпай на три дня и вышвырните за ворота, чтоб глаза мои его не видели. А вы чего уставились? — рявкнул он на собравшихся зевак. — Рабочий день ещё не закончился! А ну, марш по своим местам! Скоро и за простое отлынивание будем выгонять на раз-два.

— Ты ведь знаешь, Серёжа, — тихо проговорил Валерий, — я далеко не боец. За стенами Ирия мне не продержаться и ночи… Не стоит тратить на меня столько сухпайка.

— Отставить! — отрезал Ежов. — Порядок есть порядок.

Химика подвели к воротам. Пока их отпирали, он напоследок окинул поселение равнодушным взглядом, а затем развернулся к выходу, опустив голову. Двери распахнулись, и с Валерия сняли наручники. Его побуждали двигаться вперёд, тыча в спину дулом автомата. Сергей Валентинович провожал Валерия хмурым взглядом, стоя неподвижно, словно окаменев. Как только ворота захлопнулись, старший по званию тяжело вздохнул и снова натянул маску сурового руководителя.

— Что-то не так, зоолог? — обратился он к Константину, заметив его у палатки.

— Порядок, — сухо ответил Хруст.

— То-то же. Чтоб в полдень был у меня в кабинете. Мне нужен подробный отчёт о твоей вчерашней вылазке. Ясно?

— Угу, — буркнул