Эдди смотрел им вслед. Он снял шляпу и поскреб затылок. Флинн положил пистолет в машину и подошел к нему. Это был низкорослый человечек с заостренным, как у злобной крысы, лицом.

– Что скажешь? – озадаченно спросил Эдди. – Что-то явно тут происходит.

Флинн пожал плечами:

– Нам-то что за дело?

– В смысле – тебе? Конечно, у тебя ведь нет моих мозгов! Что делали эти голодранцы с такой красоткой? Кто она?

Флинн зажег сигарету. Ему было неинтересно. Они ехали от самого Питсбурга, и он устал. Ему хотелось спать.

Эдди продолжал:

– Ей явно двинули в челюсть. Вряд ли мелкая сошка вроде Райли похитит такую штучку – пороху не хватит. Надо бы переговорить с Ма.

– Бога ради! – проворчал Флинн. – Я хочу поспать сегодня, несмотря ни на что.

Эдди проигнорировал его. Он подошел к мальчишке, испуганно таращившемуся на него.

– Где тут телефон?

Паренек провел его в контору.

– Ладно, малый, дай своим ушам отдохнуть – там, на улице.

Эдди сел на стол. Когда парень ушел, он набрал номер и подождал. Через некоторое время в трубке загремел голос Дока.

– Я на заправке недалеко от «Лебедя», – быстро и тихо заговорил Эдди. – Отсюда только что уехали Райли и его парни. С ними была девица, высший класс, я знаю, о чем говорю. Явно не их уровня. Райли сказал, что она напилась, но, похоже, ей просто дали в челюсть. Кажется, Райли похитил ее. Передай Ма, ладно?

Док сказал:

– Не вешай трубку. – После долгой паузы он вернулся. – Ма спрашивает, как она выглядит и во что одета.

– Рыжая. Настоящая красотка, получше многих кинозвезд. В жизни такой не видал. Тонкий носик, высокий лоб. В белом вечернем платье и черной шали, все дорогущее.

Было слышно, как Док разговаривает с Ма; Эдди с нетерпением ждал.

– Ма говорит, это, наверно, дочка Блэндиша, – сказал Док в трубку. – Она сегодня ходила в «Золотую туфельку» в Пайн-Вэлли, на ней было ожерелье Блэндишей. Не могу поверить, чтобы Райли в это ввязался, а ты?

Эдди лихорадочно соображал.

– Ма, наверно, права. То-то мне показалось, что я где-то видел эту девчонку. Мне же попадались фотографии дочки Блэндиша, и да, эта на нее похожа. Если Райли захватил и ее, и бриллианты, ему светит большой куш.

Вдруг в трубке раздался грубый голос Ма:

– Эдди, ты? Посылаю ребят прямо сейчас. Встреча у развилки Одинокого Дерева. Если у Райли дочка Блэндишей, он повезет ее к Джонни, больше некуда. Если и правда она, вези ее сюда.

Эдди сказал:

– Как скажешь, Ма. А что с парнями Райли?

– Все тебе разжевать? – прорычала она. – Сам подумай!

В трубке стало тихо.

Эдди поспешил к «бьюику». Он дал парнишке доллар и сел в машину рядом с Флинном.

– Давай! – взволнованно сказал он. – Ма выслала ребят нам на подмогу. Она думает, что у Райли дочка Блэндиша!

Флинн взвыл:

– Она рехнулась. Эти доходяги даже кошелек срезать струсят, что уж про дочку Блэндиша говорить! Куда ехать?

– К развилке Одинокого Дерева, потом к Джонни.

– Прощай, сон, – разозлился Флинн. – Это ж почти сотня гребаных миль.

Он пустил машину по шоссе.

Эдди засмеялся:

– Отоспишься потом. Хочу еще раз взглянуть на эту красотку.

Флинн нажал педаль до отказа.

– Одни юбки на уме!

– А о чем еще думать? Женщины и деньги – вокруг этого крутится мир.

4

Над холмами занималась заря, когда «линкольн» поднялся по крутому холму в сторону пристанища Джонни.

Старина Сэм вел аккуратно. Он устал, но не хотел в этом признаваться. Он боялся, что Райли избавится от него, потому что он слишком стар. Бэйли и Райли все таращились в заднее окно, чтобы убедиться в отсутствии погони. Оба психовали и были на грани нервного срыва.

Мисс Блэндиш отодвинулась от Райли насколько возможно. Она понятия не имела, куда ее везут. Никто из мужчин и словом с ней не обмолвился, когда она очнулась. А она боялась привлекать к себе внимание, начав задавать вопросы. Она была уверена, что отец уже поднял на ноги полицию и что ее ищут. Рано или поздно ее наверняка найдут, но что с ней за это время произойдет? Эта мысль отравляла сознание, затуманивая его страхом. Она не питала иллюзий относительно тех, кто ехал с ней. Было очевидно, что и они боятся. Видимо, опасаться стоило тех двоих, что помоложе.

Всю долгую поездку Райли думал лишь об угрозе, исходившей от банды Гриссон. Он был уверен, что Эдди расскажет Ма о девушке. Ма – самый умный и опасный в банде человек. Она наверняка догадается, кто эта девица. И про бриллианты определенно тоже проведает. Нельзя исключить, что она отправит за ними своих парней. Догадается ли она, что они едут к Джонни? В этом он сомневался. Джонни работал только с мелкими сошками. Такая большая банда, как у Ма Гриссон, не станет иметь дело с пьянчужкой Джонни.

«Нужно поторопиться, – сказал он себе. – Довезти девушку до укрытия и незамедлительно связаться с Блэндишем». Чем быстрее он получит деньги и вернет девушку отцу, тем безопаснее.

Старина Сэм повернул «линкольн» на узкую проселочную дорогу, ведущую к дому Джонни. Он сбавил скорость, и через милю-другую они подъехали к двухэтажной деревянной постройке в тени деревьев. К ней через пролесок шла неровная тропинка.

Старина Сэм затормозил, и Бэйли вышел.

– Посмотри, дома ли он, – сказал Райли, оставаясь на месте. Он поиграл пистолетом, нервно поглядывая на кусты.

Бэйли подошел к халупе и постучал в дверь:

– Эй, Джонни!

После недолгой паузы Джонни открыл и с подозрением посмотрел на него.

Джонни было уже под семьдесят – высокий тощий старик с испитым лицом и мутными, слезящимися глазами. Когда-то, много лет назад, он был одним из лучших взломщиков сейфов, но пьянство его сгубило.

Он посмотрел на Бэйли, потом на машину. Заметил мисс Блэндиш.

– Что это? Ребята, вы в беде? Бэйли, ты?

Бэйли попытался войти, но Джонни перегородил ему дорогу.

– Хотим пересидеть здесь пару дней, Джонни, – сказал Бэйли. – Впусти нас.

– Что за девчонка? – Джонни не тронулся с места.

Райли вытолкнул мисс Блэндиш из машины и подошел вслед за Стариной Сэмом.

– Давай, Джонни, не дури, впусти нас. Заработаешь неплохо. Ну, не держи нас тут.

Джонни шагнул в сторону, и Райли втолкнул мисс Блэндиш в дом. На первом этаже была единственная комната-гостиная, на второй этаж вела лестница, переходившая в нависающий над гостиной балкончик, с него, в свою очередь, можно было попасть в две небольшие верхние комнаты.

В гостиной царила неописуемая грязь. Стол и четыре ящика вместо стульев, старая плита, фонарь на