Мисс Блэндиш смотрела на нее, словно не веря, что эта кошмарная старуха реальна.

– Ясно? – повторила Ма.

Эдди подтолкнул мисс Блэндиш локтем.

– Да.

– Отведи ее в комнату, – сказала Ма Эдди. – Там все готово. Запри ее и спускайся, хочу с тобой поговорить.

Эдди вывел мисс Блэндиш из комнаты. Пока они шли по лестнице, он сказал:

– Старуха говорила на полном серьезе, детка. Она еще хуже Слима, так что будь осторожна.

Мисс Блэндиш ничего не ответила. Она, казалось, была сломлена и напугана.

Несколько минут спустя Эдди присоединился к Доку и Флинну в комнате Ма. Воппи отправили в город собрать новости.

Эдди налил себе виски и сел на подлокотник кресла.

– Ма, куда делся Слим?

– Спать пошел. Забудь о нем. Я хочу поговорить с тобой и Флинном. Слышали, о чем я предупредила девицу? То же касается и вас двоих. Ни вы, ни Воппи не будете создавать проблемы только потому, что тут появилась красотка. Увижу, что лезете к ней, – пожалеете. Женщины сгубили больше банд, чем полицейские. Не вздумайте бороться за нее, парни. Оставьте ее в покое. Ясно?

Эдди осклабился:

– Слима это тоже касается?

– Слим не интересуется женщинами, – сказала Ма, глядя прямо на него. – Хватает ума. А ты, если б больше думал о работе и меньше – о потаскухах, был бы богаче; Воппи и тебя это тоже касается. – Она покосилась на Флинна, и тот неловко заерзал. – Ясно? Девушку не трогать.

– Не глухой, – угрюмо буркнул Флинн.

– А ты, Эдди?

– Я тоже с первого раза все расслышал, Ма.

– Ладно. – Ма потянулась за сигаретой и зажгла ее. – Девчонка стоит миллион долларов. Ее ищут с полуночи. Блэндиш уже поднял на уши полицейских, а те оповестили федералов. Надо выйти на Блэндиша и сказать, чтоб остановил федералов и собрал миллион долларов использованными купюрами. Не думаю, что с ним возникнут проблемы, – у него есть деньги, и он хочет вернуть дочь. – Она посмотрела на Эдди. – Пойдешь в город позвонить Блэндишу. Скажи, что он скоро получит указания, куда доставить деньги. Предупреди: если попытается вести двойную игру, дочь пострадает. Сам знаешь, что нужно говорить – без расшаркиваний.

– Конечно, Ма.

– Тогда иди.

Эдди встал и спросил:

– А как будем делить? Я навел на девицу, значит мне положено больше, чем остальным.

– Деньги еще не у нас, – отрезала Ма. – Поговорим, когда получим их.

– А я? – вмешался Флинн. – Я тоже там был.

– Да? – отозвался Эдди. – Если бы не я, ты бы просто ушел спать.

– Заткнитесь оба! – прикрикнула на них Ма. – Марш отсюда!

Эдди помялся, но, наткнувшись на взгляд жестких маленьких глаз, пожал плечами и вышел. Было слышно, как отъехал «бьюик».

– Так, теперь ты, – сказала Ма Флинну. – Кто знает, что мы связаны с Райли, его бандой и с тем, что случилось ночью?

Флинн поскреб затылок:

– Ну, вообще-то, Джонни в курсе, он видел, что там было, и знает, что девушка у нас, но Джонни – свой. Он закопает жмуриков и избавится от машины. Нужно для него что-то сделать, Ма. Райли обещал ему четверть добычи. Старик надеется, что мы его не обидим.

– Не обидим, – сказала Ма. – Кто там еще?

Флинн на минуту задумался.

– Парнишка на заправке. Он видел, как Эдди поболтал с Райли. Думаю, он заметил у меня пистолет. Может, и девицу приметил.

– И больше никого?

– Никого.

– Не хочу рисковать. Займись мальчишкой. Он может заговорить. Давай уже.

Когда Флинн ушел, Ма устроилась в кресле поудобнее. Док Уильямс беспокойно метался по комнате. Она вопросительно взглянула на него. С ним у нее отношения были иными, чем с остальными членами банды. Он был человеком образованным, и она это ценила.

Она знала, что несколько лет назад Док Уильямс был успешным хирургом, женатым – на женщине моложе его лет на двадцать. Та сбежала с его шофером, и он пристрастился к бутылке. Несколько месяцев спустя Док в нетрезвом виде делал операцию на мозге, и пациент умер. Его судили за непреднамеренное убийство, посадили на пять лет и изгнали из профессии. Флинн познакомился с ним в тюрьме и привел к Ма, когда их выпустили. Ей хватило ума понять, насколько выгодно иметь в банде блестящего врача-хирурга, – больше не надо было искать доктора в случае, если кого-нибудь из ее мальчиков подстрелят. Ма снабжала Дока выпивкой, а он присматривал за парнями.

– Все идет как надо, – сказала Ма. – Нам ничего не угрожает. Я собираюсь пустить слух, что Райли похитил девицу. Рано или поздно до копов это тоже дойдет. Они начнут искать его, а когда окажется, что он пропал, это убедит их в его виновности. – Она ухмыльнулась, показывая большие вставные зубы. – Пока не откопают их, так и будут считать, что похититель – Райли, а мы останемся чистенькими.

Док сел и зажег сигару. Движения его были медленными, на испитом лице читалось беспокойство.

– Мне не нравится похищение людей, – сказал он. – Это жестоко, ужасно. Мне жаль и девушку, и ее отца. Не нравится мне это.

Ма улыбнулась. Во всей банде лишь Доку позволялось говорить откровенно и давать советы. Ма редко следовала им, но ей нравилось послушать. С ним можно было поговорить, если вдруг станет одиноко, и мысли его посещали иногда вполне здравые.

– Ты сентиментальный старый дурак, – презрительно сказала она. – До сих пор у этой девицы было все. Пусть помучается. Ее старик – миллионер. Ему тоже стоит помучиться. Нам-то с тобой тоже досталось. Страдания облагораживают.

– Да. – Док налил себе выпить. – Но она молодая и красивая – жалко молодую жизнь. Ты ведь не собираешься отсылать ее отцу?

– Нет, конечно, она не вернется. Получим выкуп и избавимся от нее. Слишком много знает.

Док заерзал:

– Не по душе мне все это, но да ладно, не мое дело. – Он опустошил стакан и налил еще. – Это большое дело, Ма, и оно мне не нравится.

– Зато тебе понравятся деньги, когда получишь свою долю.

Док уставился на дно стакана:

– Да и деньги меня давненько уже не волнуют. Хочу кое-что сказать тебе. Слим вел себя с девушкой странно, действительно очень странно.

Ма вскинулась:

– О чем ты?

– Мне казалось, что Слима женщины не интересуют, и ты сама считала так, верно?

– Да, и это хорошо. И без того с ним хлопот полон рот.

– А вот эта девушка его заинтересовала, – тихо сказал Док. – Когда он увидел ее… Не помню, чтобы он когда-нибудь так себя вел. Он казался сраженным, как влюбленный мальчишка. Прости, Ма, но, думаю, теперь хлопот точно прибавится.

Ма заметно напряглась и зыркнула на него:

– Ты шутишь?

– Нет. Вот