Этот телефон вручил брат нового короля Кадьяков - Нефрит, и сказал быть на связи, потому что вокруг творилась столько дерьма, что нужно было всегда быть в курсе самому и держать в курсе своих неожиданных союзников.

Только звонил он сейчас вовсе не Кадьякам, а одному из рода Гризли, что на протяжении многих веков были соседями Бурых, и жили мирно и спокойно.

Спустя пару гудков на другом конце провода раздалось сонное:

- Я слушаю.

- Хватит спать, на работу скоро! - пробасил Гром и его голос прозвучал как всегда недовольно, но мужчину на другом конце провода это вовсе не смутило.

Штиль хохотнул хрипло от не отпускающей сонливости и отозвался:

- Я выходной завтра, твое Величество.

Гром рыкнул в ответ, потому что не любил когда его кто-то пытался называть подобным образом.

И королем рода Бурых берсерков становиться не собирался даже в самом страшном сне, но жизнь все решила иначе, когда Кадьяки убили всю его семью, включая отца и братьев, которые и должны были занять трон.

Он один остался и теперь гонял остатки своего рода, пытаясь собрать воедино и следить за тем, чтобы они не натворили ничего в отношении людей. Или себе подобных.

- Что такое, Гром? Почему не спишь в такую рань?

Штиль работал и жил среди людей. Он был начальником полицейского участка и часто помогал, если кто-то из людей обращался к нему, а дело касалось берсерков.

Люди к счастью ничего не знали.

И не должны были узнать.

Таково было главное правило берсерков - либо неведение, либо смерть для тех, кто случайно узнал их тайну.

- Опять твои парни что-то натворили?

Гром поморщился и ему вдруг стало неловко, что он решил отвлечь мужчину по такой ерунде по сути. Но раз уж позвонил – придется теперь говорить.

- Дальняя деревня – твой участок?

- Да.

- А ты давно там был?

- Пару недель назад, когда корову найти не могли и решили, что ее украли, а она в лесу заблудилась.

- Там девушка какая-то появилась странная.

- Странная? - кажется, только в этот момент Штиль более или менее проснулся, судя по голосу.

- Да. Живет одна в заброшенном доме. Еды нет. Родных поблизости тоже нет. Еще и какие-то проблемы с ногами.

- А ты про нее как узнал?

- Она в наш лес зашла на рыбалку, и на меня наткнулась, - скупо пояснил Гром в ответ, не став вдаваться в подробности, что он в тот момент был голый, а девчонка так перепугалась, что у нее ноги отказались работать, - Не хватало еще, чтобы она здесь шастала и искала беду на свою голову! Сам знаешь, какая у нас сейчас ситуация.

- Знаю, - протянул задумчиво Штиль.

- Ты зайди в деревню, как сможешь. Поговори с ней, чтобы она точно поняла, куда нельзя ходить…и захвати с собой инструменты, - Гром кашлянул, потому что было неловко от собственной просьбы.

- Это еще зачем?

- Может, дверь ей приделаешь хоть немного. А то на нее смотреть страшно.

- А сам что не сделаешь? - судя по голосу Штиль улыбался, на что Гром только нахохлился и рыкнул, прежде чем отключить телефон:

- Нет мне дела до людей!

И ведь соврал же.

Хотя нет. До людей на самом деле не было. Но эта девушка из головы так и не выходила.

Он бродил по дому, как тот медведь-шатун, которого разбудили посреди зимы, а потому он был злой и всем недовольный.

Даже в доме его все раздражало - все лежало не так и не там. И тишина давила на мозги, поэтому Гром вышел снова в лес, чтобы обойти свои «заповедные» территории.

Девушка уснула только перед рассветом, измучившись от собственных слез и крепко спала, а Гром бродил по лесу, прислушиваясь и принюхиваясь, потому что был здесь хозяином, который не хотел допустить беды, пусть это ему и было в тягость.

Лес был его домом.

Его большой душой, которая так любила свободу, простор и хвойный запах.

Он мог сутками бродить по своим землям, отмечая то, что люди чаще всего не видели - новые звериные тропы. Следы бойни и крови. Границы территорий, которые помечали хищники, а затем рьяно охраняли.

Гром видел это все, потому что и сам был зверем. Самым опасным и сильным на этой земле – берсерком рода Бурых. Созданием с сущностью огромного бурого медведя, который мог выглядеть как человек, но человеком никогда не был.

Он видел, как это делают хищники. Чувствовал мир не так, как это делают люди, но выдать себя не мог, иначе ему нужно было убивать тех, кто понимал, что с ни что-то не так.

Местные жители ближайших деревень за столетия обитая его рода рядом уже привыкли к тому, что есть мужчины гораздо больше обычных деревенских. Гораааааздо больше! Вопросов они не задавали и лишний раз в глаза старались не смотреть.

Для всех он был лесником и был с этим согласен.

Обо всем другом люди знать не должны были ни при каких условиях.

Он и сейчас принюхивался невольно, стараясь понять, не нарушил ли кто-то его запрета заходить в Медвежий угол, как это сделала вчера девушка-огонёк, сама не понимая, что рисковала своей неприкосновенностью, а может даже жизнью.

Берсерки всегда были жадными до женщин.

Они влекли их своей красотой и хрупкостью.

А сейчас, когда он вернул старые порядки и запретил берсеркам брать в жены человечек, медведи словно сошли с ума от желания нарушить это незамысловатое, но важное правило. Иногда ему казалось, что они делали это назло ему. Чтобы показать, что правила нового короля рода Бурых им не указ.

Вот только Гром не был одним из тех, кто умел прощать.

Он убивал всех, кто шел против него вольно или невольно, чтобы остальным было не повадно. И чтобы защитить людей в деревнях, которые остались под ударом сами того не подозревая.

Гром неторопливо шел своей дорогой, когда вдруг ощутил другого берсерка там, где его быть не должно было! Дьявол!

Запрет входить в часть леса действовал не только для людей, но и для ему подобных!

Особенно черт побери для них!

Зарычав, Гром кинулся вперед, где явно чувствовал присутствие берсерка своей крови, и если бы люди видели, как он двигается, то впали бы в шок и панику, потому что сами с такой скоростью и силой двигаться не смогли бы.