Его ноги судорожно застучали по полу. Эпилептик что ли? Он несколько раз взбрыкнул и обмяк. Что за черт? Будто сдох. Притворяется, паскуда? Но нет. Его шумное дыхание прервалось. Что же я ему такого повредил смертельно? Вот блин… Дело дрянь. Теперь допросов с пристрастием не избежать.

Под головой трупа что-то белело. Я отпустил захват и перевернул его на спину. Из открытого застывшего рта шла пена.

Я все понял. Это был яд. Киллер раскусил капсулу. Во рту вшита? Скорее всего. Не мог он успеть что-то в рот запихать, я его контролировал. Ни времени у него не было, ни возможности…

Действовал я практически на автомате. Руки торопливо обшарили карманы незнакомца. Так, одежда добротная, деловой костюм темно-серый неплохого качества, рубашка, галстук… На ногах — ботинки из натуральной кожи… Выглядит как средней руки торговец или конторский служащий. Лицо… Уверен, что раньше я его никогда не видел. Истинно-арийского в его внешности ничего не было. Волосы темные, кожа светлая. В карманах пусто, как будто костюм этот только что сняли с вешалки в магазине. Хотя новеньким он не выглядит. Хотя нет, стоп… Что это?

Во внутреннем кармане пиджака мои пальцы наткнулись на полоску бумаги. Совсем крохотный клочок…

Развернул. Одна строчка на немецком. Напечатано на машинке.

«…Im Allgemeinen bedeutet die Verwendung hoher Tugenden, dass die Sache Müll ist…»

(… Вообще, когда в ход идут высокие добродетели — значит, дело дрянь…)

Ээээ… И, что это должно значить?

— И как зовут моего спасителя? — раздался вдруг женский голос. Глубокий, как будто вибрирующий. Такой голос отзывается сразу где-то внизу живота. Говорила женщина по-немецки, но с небольшим акцентом. Как будто славянским, но не русским.

Бл*ха, почти забыл ведь про нее, увлекшись азартным обыском.

— Алекс Вольф, — сказал я, поднимаясь на ноги. Потянулся рукой, чтобы поправить очки, но понял, что в горячке драки они куда-то улетели.

— Благодарю вас, герр Алекс, вы спасли мне жизнь, — она сделала несколько шагов и остановилась, как будто чтобы дать мне себя внимательно рассмотреть. А посмотреть, прямо скажем, было на что… Будь я помоложе, от ее внешности у меня бы натурально в зобу дыханье сперло. Молодая, но не юная. Лет двадцать пять, наверное. Розовый шелк платья совершенно варварски разорван, обнажая красное кружево белья. Безупречная молочно-мраморная кожа, идеальные изгибы изящной фигуры. Совершенной практически, живи она в мое время, я бы решил, что это творение гениального пластического хирурга, природа редко одаряет обычных людей такой безупречностью. Высокие скулы, лицо в форме сердечка, в ложбинке между идеальных полушарий грудей льдисто поблескивают бриллианты замысловатого колье. И глаза… Хищно-янтарного цвета, огромные, притягательные… Даже разбитая губа никак не испортила это восхитительное видение… Да кто это такая, черт возьми? И как она тут оказалась среди ночи практически?!

Она явно знала, что красива. И уверенно этим знанием пользовалась.

— Ммм, герр Алекс, очень приятно познакомиться, — губы женщины тронула легкая полуулыбка из тех, которые обещают райское наслаждение, разумеется. — Меня зовут Доминика Радзивилл.

Радзивилл? Это Литва? Или Польша? Ассоциации всплывали самые что ни на есть благородные. Князья, короли… Вроде у какой-то актрисы была такая фамилия…

Женщина скользнула ко мне быстрым движением, ее изящные пальцы с красными каплями ногтей сжали мою кисть.

— Герр Алекс, здесь произошло какое-то чудовищное недоразумение, — заговорила она быстрым волнующим шепотом. — Меня явно хотели скомпрометировать, заманили в ловушку, воспользовавшись моей доверчивостью и тем, что я здесь человек новый. В честь моего друга и покровителя, герра Зиверса, устроили сегодня вечеринку в офицерском клубе, официант передал мне записку, что герр Зиверс хочет со мной уединиться в одном из кабинетов… Ну, вы понимаете…

Ее чарующий голос плел словесные кружева, ее губы почти касались моего уха, ее тонкие пальцы поглаживали мою ладонь, ноздри щекотал горьковато-цветочный запах ее духов. Ох, и свистишь же ты, благородная госпожа… Прямо как дышишь. Скомпрометировать? Вот этот вот хрен с вшитой ампулой цианистого калия и новейшей моделью британской бесшумки?

— Алекс! — раздался от двери голос Марты. — Я вызвала охрану, через минуту здесь будут ребята из СД… Что у вас здесь произошло?

Чаровница с хищными глазами отступила от меня на шаг и уставилась на Марту. Две девушки смотрели друг на друга, как бы оценивая. Марта, крепко сбитая, с внушительными сиськами и круглой попой на фоне изящной тонкокостной Доминики смотрелась этакой простушкой, в лучшем случае милашкой, что на октобер-фесте пиво разносит.

— С вами все в порядке, фройляйн Радзивилл? — холодно спросила она, когда «игра в гляделки» закончилась.

— О да, герр Алекс настоящий герой, он спас меня от этого… Странного человека, — взгляд янтарных глаз метнулся к распростертому посреди комнаты телу незнакомца. — А вы, простите, не знаю вашего имени…

— Часовой без сознания, — проигнорировав ее вопрос, сказала мне Марта. — Не знаю, что с ним, не смогла привести в чувство. Второго найти не смогла.

Да уж, какие-то непонятные игры тут происходят, вот что… О, черт! Марта вызвала СД-шников, и скоро они будут здесь! Куда, черт возьми, улетели мои очки? Мне нужно срочно вернуть их на нос, чтобы достоверно блеять безопасникам, что все вышло как-то случайно, и этот неизвестный хрен сам себя убил… Что, кстати, было отчасти правдой.

— А герр Алекс разве не из СД? — удивленно распахнув янтарные глаза, спросила Доминика. — Я думала, что…

— Алекс личный переводчик графа фон Сольмс-Лаубаха, — вместо меня ответила Марта. От ее голоса веяло прямо-таки арктическим холодом. Кажется, скоро стены инеем начнут покрываться! Н-да, а моя девочка не любит эту Радзивилл. И без представления ее знает. Хотя выводы я делать бы поостерегся, с женщинами никогда не предскажешь, в чем дело. Эта хищная Доминика могла как горло родителям Марты перегрызть, так и просто Марте показалось, что она посмела слишком близко ко мне приблизиться.

— Сольмс-Лаубаха? — медленно повторила Доминика и посмотрела на меня. В янтаре ее глаз вспыхнули искры неподдельного интереса.

По коридору загрохотали сапоги, и в кабинете тут же стало серым-серо от мундиров.

Марту и меня моментально оттерли к стене, но мы особенно не протестовали. К нам пока что вопросов не было, СД-шников больше интересовал труп на полу.

Я присел на стул, лениво наблюдая за их работой. Но взгляд мой то и дело притягивала Доминика. На ее разорванное платье кто-то из СД-шников заботливо набросил серый китель. Ее усадили на стул, на столе перед ней моментально появился графин с водой и россыпь разноцветных леденцов «Бон-бон». Лицо ее снова неуловимо преобразилось, теперь янтарные глаза выражали испуг и растерянность, тонкие пальчики дрожали, она покусывала тревожно