Шрифт:
Закладка:
— Так! — повысил я голос. — Что-то я не припомню, чтобы мы с тобой в ЗАГСе кольцами менялись. Привилегию пилить меня заслужить непросто, покувыркаться в койке для этого недостаточно.
— Да я и не пилю. — Сандра вылезла из койки, оделась. Моментально оделась, одежда, можно сказать, на ней из ниоткуда образовалась. — Так, жалко тебя.
— Жалко у пчёлки.
— А?
— На, — огрызнулся я.
Этот диалог не имел ни малейшего смысла, потому что Сандра его не понимала. Я был русским, она — из Сан-Франциско, и про русских знала только то, что они, сволочи, забрали Крит у Португалии, или что-то вроде того. Изъяснялись мы каждый на родном языке, а система уже переводила его сперва в нули и единицы, а потом — в привычную уху речь. Любая игра слов при этом погибала безвозвратно.
Сандра ушла, а я продолжил терзать гитару, прокачивая навыки и зарабатывая очки опыта. Их у меня набралось уже немало, но тратить их я не спешил. Поначалу очки доставались легко. Поначалу вообще всё было легко: опыт рос от каждого прикосновения к струне, уровень поднимался раз в день, очки сыпались, как из ведра. Но теперь система, видимо, сообразила, что я её игнорю, и стала игнорить меня. Ну, у меня-то повод был, о чём в своё время.
— Трактирщик! — послышался снизу дикий рёв. — Тракти-и-ирщик!
— Да чтоб тебя наизнанку вывернуло! — прорычал я.
Поставил гитару в угол, накинул на себя стандартный комплект одежды и спустился в бар. Дон стоял у стойки в измятых дымящихся доспехах и покачивался. Красной полоски здоровья практически не осталось.
— Эк тебя, соловушка, перекорёжило, — посочувствовал я. — Что, «Замок вампиров» допилили?
— Пять левелов накинули, — рыкнул Дон. — Я сообразить не успел, а уже вписался.
— Обосрался?
Дон молча швырнул на стойку серебряную корону. Я на неё посмотрел. Да уж... Можно было, конечно, залезть в описания и выяснить, нахрена трактирщику корона короля вампиров. Но это — первый шаг к тому, чтобы стать задротом: начать интересоваться выдуманной нарисованной хернёй. Поэтому я просто забрал корону и швырнул её под стойку.
— Деньги давай, — потребовал Дон. — Мне к кузнецу надо — доспех поправить.
— Держи. — Я положил перед ним мешочек с монетами. — И вот эту х**ню тоже забери. — Вывалил на стойку железные доспехи.
— Да этого дерьма у меня полный инвентарь, — проворчал Дон, но доспех прихватизировал, как и деньги. А потом потребовал первую из полагающихся ему бесплатных кружек пива.
Я повернулся к бочке, сунул под кран первую попавшуюся кружку, повернул вентиль...
Пива нет
В смысле?! А ну, сука, повтори!
Пива нет
«Пива нет», «Пива нет»! Не могли спокойно написать: «Пива — нет»?.. Стоп. Отставить анекдоты. Какого хрена тут творится?
Я повернулся и окинул взглядом зал. Игроки уже давно свалили отсыпаться. А зал, вместо того чтобы восстановиться, являл собой убогое зрелище. Стулья переломаны, столы перевёрнуты, пол залит пивом, кругом потёки крови.
Впервые после смерти я почувствовал, как меня прошибает холодный пот. Нет ничего страшнее закончившейся внезапно халявы.
— По техническим причинам, — пробормотал я.
— Чего? — прогудел Дон.
— Заткни свою пасть, Дон. Мне надо в церковь.
— Куда?! Пива давай!
— Вечером приходи, твою мать, с утра кабак закрыт. Будешь быковать, на респаун отправлю, у меня это мигом.
Эта угроза пока действовала. Помереть в игре было не страшно в том смысле, что ты в любом случае оживёшь. Однако твоё добро при этом рандомно теряется. И деньги, и артефакты. Всё может потеряться, кроме навыков и характеристик. Ну и базового инвентаря. Меня, например, сколько ни убивай — гитара и плащ никуда не денутся.
Не слушая ворчания Дона, я выскочил из кабака и помчался по пустой предрассветной улице к храму, возвышающемуся над ублюдочным городишкой.
Время в игре шло по часовому поясу Сан-Франциско, для удобства контроля. И я точно знал, что где-то сейчас закончилась планёрка с раздачей звездюлей, и мой брат приплёлся в свой кабинет, включил комп...
Я ворвался в храм, распахнув тяжёлую дубовую дверь. За ней оказался тощий хрен в чёрных одеяниях.
Служитель бога Теократа
— Здравствуй, путник, что привело тебя... — привычно начал он.
— Нахер пошёл, — так же привычно срезал я его и двинул к алтарю.
Безмозглый непись продолжал гундеть у меня за спиной что-то про исповедь и отпущение.
— Э! — рявкнул я, саданув сапогом по каменному алтарю. — Ты! Как там тебя? Тиаприд!
Реакция не заставила себя ждать. Над камнем появилось призрачное марево. Из него возникла мерзкая рожа огромной головы. Неужели у меня такая же мерзкая рожа? Мать-перемать, что ж я маленьким не сдох...
— Мёрдок, — печально сказала голова громовым голосом с реверберацией, выкрученной на максимум. — Сколько раз тебе говорить? Нельзя так вламываться в храм. Для многих это — место утешения...
— Ты совсем уже крышей двинулся? — прорычал я, сжав кулаки. — Это мой кабак — место утешения для многих, а в этот сарай все только высраться ходят. Тут колония мертвецов, не тот контингент, чтоб поклоняться башке задрота.
Башка погрустнела. Что, не в бровь, а в глаз? То-то же!
— Ты за каким хреном пиво отключил? — перешёл я в решительное наступление. — Это что тебе — шутки? Ты лишил людей смысла существования, злобная ты су...
— Ничего я их не лишил, — отозвалась голова. — Ты по-прежнему можешь продавать пиво, только теперь его придётся закупать у поставщика.
— Федя, ты опух? Закупать? У нарисованного поставщика нарисованное пиво?!
— За нарисованные деньги, — уточнила голова. — Которые ты брал с игроков за просто так.
— Я долг свой исполнял!
— Твой долг изменился. Я предупреждал, игра даже не в стадии отладки, она, по сути, в процессе разработки. Мы пытаемся создать справедливый мир, где...
— Где всем придётся работать с утра до ночи ради несуществующей херни, ясно. — Я прошёлся взад-вперёд перед алтарём. — Это даже не пародия на реал, это тупо он и есть, только сдохнуть нельзя. И наркоты нет. И... К слову, куда курево делось?
— Начальство надавило, — уныло сказал брат. — В игре есть несовершеннолетние.
— Так, стоп!
— Алкоголь останется, но только в специальных местах для взрослых, — поспешил сказать брат. — Условности дорабатываем, но будь готов к тому, что количество клиентов снизится. Трактир сделается недоступным для несовершеннолетних.