Уж не знаю, влияние ли это государственной образовательной системы или для нее это естественно, но, если бы мне пришлось ставить на девушку, которая, скорее всего, будет править миром, я бы поставила деньжат на Марлоу.

— Входная дверь заперта — что с ней?

— Логан починил замок, — говорю я ей.

Ее ярко-красный рот в форме сердечка складывается в улыбку.

— Хорошая работа, Кевин Костнер. Но тебе придется прилепить ключ Элли на лоб, иначе она его потеряет.

Она тоже вечно придумывает парням прозвища, и, когда ее любимый охранник, Томми Салливан, через несколько минут входит к нам, Марлоу использует одно из своей коллекции.

— Привет, Вкусняшка. — Она накручивает свои упругие волосы медового цвета на палец, выпячивает бедро и наклоняет голову, как пинап-модель.

Томми, веселый парень и любитель пофлиртовать, подмигивает.

— Привет, милая, несовершеннолетняя девочка. — Затем он кивает Логану и улыбается мне. — Ло… Доброе утро, мисс Элли.

— Привет, Томми.

Марлоу с важным видом выходит вперед.

— Три месяца, Томми. Три месяца до того, как я стану совершеннолетней — и тогда я попользуюсь тобой, поиздеваюсь и выброшу.

Темноволосый дьявол ухмыляется.

— Как раз так я себе и представляю идеальное свидание. — Он показывает на заднюю дверь. — Что ж, мы готовы к очередному веселому учебному дню?

Один из телохранителей провожает меня в школу с тех пор, как общественность и пресса сошли с ума от все еще-технически-неподтвержденных отношений Николаса и Оливии. Они следят за тем, чтобы ко мне никто не приставал, и еще они возят меня в тонированном пуленепробиваемом внедорожнике, когда идет дождь — это не так уж плохо.

Я хватаю свою модную сумку.

— Не могу поверить, что не подумала об этом раньше. Элль, сегодня вечером тебе просто необходима масштабная попойка, — говорит Марлоу.

Томми и Логан не смогли бы синхронизироваться лучше, даже если бы репетировали:

— Ни за что, мать вашу.

Марлоу поднимает руки ладонями вверх.

— Разве я сказала «попойка»?

— Масштабная попойка, — поправляет Томми.

— Нет, не так, черт возьми. Я имела в виду, всего парочка друзей… потусоваться. Совсем чуть-чуть. Очень по-взрослому. Ну как… почти как вместе поработать.

Я играю со своей цепочкой и говорю:

— На самом деле идея неплохая.

Устраивать вечеринку, когда родители в отъезде, — это обряд перехода в высшую школу. И после этого лета Лив, скорее всего, больше никогда не уедет. Сейчас или никогда.

— Это ужасная идея. — Логан хмурится.

Он выглядит немного пугающе, когда хмурится. Но все равно сексуально.

Возможно, даже больше.

Марлоу делает шаг вперед, ее стальные яйца гордо торчат перед ней.

— Ты не сможешь ее остановить — это не твоя работа. Это как когда близнецов Буш арестовали в том баре с фальшивыми удостоверениями личности или Малию поймали за курением травки на Коачелле. Секретная служба не имела права их останавливать; они просто должны были убедиться, что их не убьют.

Томми засовывает руки в карманы, расслабленно откидываясь назад, несмотря на конфронтацию.

— Мы можем позвонить ее сестре. Готов поспорить, она и через океан ее остановит.

— Нет! — Я слегка подпрыгиваю. — Нет, не беспокойте Лив. Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Мы можем просто заколотить здесь все двери и окна, — предлагает Логан.

Ну это уже перебор.

Я встаю перед двумя телохранителями и излагаю свою позицию.

— Я понимаю, почему вы беспокоитесь, окей? Но у меня есть кое-что — это мой девиз. Я хочу высосать лимон.

Глаза Томми выпучиваются.

— Высосать что?

Я смеюсь, качая головой. Парни такие глупые.

— Ты знаешь поговорку: «Когда жизнь дает тебе лимоны, сделай лимонад»? Ну, вот, я хочу высосать лимон досуха.

Ни на одного из них, похоже, это не произвело особого впечатления.

— Я хочу прожить каждую секунду жизни, испытать все, что она может мне предложить, хорошее и плохое. — Я задираю джинсы, чтобы показать свою лодыжку — и маленький лимон, который я там нарисовала. — Видите? Когда мне исполнится восемнадцать, я набью татуировку по-настоящему. Как напоминание о том, что нужно жить так полно, так много и так потрясающе, как я смогу, — ничего не принимать как должное. И мои друзья сегодня вечером — часть этого плана.

Я перевожу взгляд с одного на другого. Томми сдается — я это чувствую. Логан все еще как кирпичная стена.

— Маленькая вечеринка. И мы тихо — клянусь. Полностью под контролем. И кроме того, вы, ребята, будете здесь со мной. Что может пойти не так?

Все.

Все идет чертовски не так.

К десяти тридцати зал кофейни заполняется людьми, стоящими плечом к плечу. И я никого из них не знаю. На столах повсюду пустые бутылки из-под пива, а на кухне пахнет как в нарколаборатории.

Как я попадаю в такие ситуации? Почему со мной это происходит? И где, черт возьми, Марлоу?

Мимо меня протискивается матрос.

Да, настоящий гребаный моряк — как Папай — в белой форме. И сейчас даже не Неделя флота!

— Ты тоже его видишь? — Я заикаюсь, обращаясь к Логану, который с неодобрением смотрит на меня так пристально, что его лицо практически превращается в камень. И все равно он чертовски сексуален.

— Я же тебе сказал, что это плохая идея, — рычит Логан.

Я топаю ногой.

Потому что я взрослая. Ну почти.

— Ты не должен так говорить! Ты не должен говорить: «Я же тебе сказал», — это грубо!

— Мне плевать, что это грубо; ты должна меня слушаться. С этого момента делай то, что я говорю, поняла?

У меня на кончике языка вертится вопрос, что он сделает, если я не послушаюсь. Отшлепает меня? Свяжет? Прикует наручниками к себе? Если таковы последствия неповиновения специальному агенту секси-личико, то я готова стать плохой девочкой.

Прежде чем я успеваю задать этот вопрос, грохот с кухни вырывает меня из знойных извращенных фантазий и возвращает в отстойную реальность.

Музыка такая громкая, что деревянные стулья вибрируют; еще минута, и сосед вызовет полицию. Я устала, и к тому же эти сукины дети едят пироги! Я замечаю троих — нет, четверых, — они стоят, разговаривают и руками запихивают в рот завтрашние пироги. Ублюдки!

— Ты прав. Я сдаюсь. Давай успокоимся.

Темно-карие глаза Логана закатываются к потолку.