С начала года у Михаила Жумакина — тогда меня ещё в него не закинуло — имелась гоночная лицензия класса «National D» для участия в «Ф-4». Её выдавали, кроме других случаев, в том числе обладателям юниорской «дэшки», принимавшим участие в соревнованиях. Когда мне в новом теле исполнилось шестнадцать в начале сентября, я поменял её на «взрослую» категории D. Но это была национальная лицензия, а мне требовалась международная — хотя бы уровня С… впрочем, выше бы мне никто и не дал.

По-хорошему мне надо бы два года проездить с «дэшкой» («National D», по идее, к ней приравнивалась, так как выдавалась по тем же критериям), однако мне в очередной раз улыбнулась удача. Совет РАФ[8] рассмотрел мою заявку, счёл случай исключительным и выдал заветный документ.

А тут и эсэмпэшные деятели договорились о моём участии в тестах. С «Премой» не получилось, в «Карлин» я сам не хотел, у «Мюкке» и «Мотопарка» были свои планы, а «Т-Спорт» даже нашим показался зашкварным вариантом для чемпиона молодёжной серии. Так что «Хайтек» стал единственным подходящим выбором.

Денег нам с семьёй на несколько месяцев точно хватит. А там уж как-нибудь разрешится ситуация с отцом, да и маме подписчики её кулинарного блога стали в последнее время больше донатов кидать…

Потому — держимся.

Я вынырнул из внутреннего мира в реальность и заметил, что метрах в тридцати от меня в сторону выезда с пит-лейна (расстояние оценил на автомате) напротив пустых боксов стоит, ёжась на прохладном ветру, Лиза Форман. Рядом никого не было, да и она, как видно, никуда не торопилась, и я смог разглядеть её повнимательнее.

Повыше меня будет. Рыжие волосы собраны в тонкую косу, под комбинезоном почти ничто не выпирает. Гонщица, что с неё взять.

Она, судя по всему, увидела, что я на неё смотрю, и повернулась ко мне.

— Чего пялишься? Иди давай… — донёсся до меня резковатый звонкий голос.

М-да, я, конечно, скучал по родной речи, но уж точно не это ожидал услышать.

— Сама иди! Хочу и пялюсь, — огрызнулся я; парой коротких фраз эта Лиза начала меня выбешивать. — И вообще я первый здесь стоял, это ты пришла и начала выделываться!..

— Засунь себе это куда подальше! Вали отсюда, ходячая доска логотипов…

— Да что ты ко мне прицепилась-то, а?! — Всё, достала. Отправлю по известному адресу и пойду, наконец, обедать. — Пошла ты знаешь куда, курица рыжая?! Раскомандовалась тут, понимаешь…

Я приготовился к продолжению в таком же духе, но она вдруг расхохоталась, чем крепко меня удивила.

— Лол, — произнесла, отсмеявшись. — Наконец-то с кем-то можно нормально поговорить. А то задолбали эти все со своей вежливостью…

— Ты так каждого собеседника проверяешь, что он за человек? И «прематов» тоже?

Я быстро справился с недоумением. Чёрт, даже интересно стало.

— А чего бы и нет? — Она снова засмеялась. — Про «прематов» это ты классно сказал… Может, подойдёшь? А то орать через весь пит-лейн как-то не очень удобно.

— Да метров двадцать тут, не больше… — сказал я, делая несколько шагов в её сторону.

— А пофиг…

Она махнула рукой — но резко умолкла и взглянула на меня более пристально. Вытянула руку, наставив на меня указательный палец.

— Стоп, я, кажется, тебя знаю. Ты же этот, из российской «четвёрки», да?

— Ну допустим, — я развёл руками. — А ты из итальянской, и что?

— А у тебя батю реально за взятки собираются посадить?

— Во-первых, тебя это не касается, — сказал я как можно холоднее. — Во-вторых, пока отпустили под подписку, а это ещё ничего не значит. Скажи, а Аристарх Форман тебе кем-то приходится, что ли?

— Кто? А… — Лиза усмехнулась. — Это до-олгая история. В другой раз расскажу. Удачи на тестах… Миша.

Она помахала мне и направилась обратно к арендованным «Премой» боксам, откуда к ней шёл инженер.

Пойду и я тогда. Перерыв не резиновый. А то потом отдохнуть будет некогда…

Я не удержался и посмотрел ей вслед.

Вредная, нескладная… но прикольная. По-своему. Такие мне нравятся.

И уже хочется узнать, чем она изумит при следующей встрече.

17:55

Солнце склонилось к западу. На автодром спустилась тишина, какая стояла здесь утром, до начала заездов. Моторы замолчали, и механики разбирали болиды, чтобы затем по частям загрузить их в фуры и увезти на базы своих команд.

Мы с Джорджем возвращались к паддоку. Шли рядом, и каждый держал шлем под мышкой. Инженеры топали в нескольких метрах позади: думаю, решили дать нам возможность спокойно обо всём наговориться.

Проведя за рулём положенные полдня, после обеда мы находились на командном мостике и следили за телеметрией двоих других кандидатов на место в «Хайтек»: мне достался мой (возможно, к сожалению) соотечественник Мазепин, Расселлу — Каллум Айлотт.

Все данные сохранялись, так что я мог видеть на графике различия между собой и Никитой, а если нажать пару кнопок, — между собой и Джорджем. Каллумом я не очень интересовался: всё равно он будет выступать не за «серебристых», а за «коричневых» — голландский коллектив «Ван Амерсфорт Рейсинг».

Я видел, что серьёзно уступаю Джорджу в быстрых затяжных поворотах и не очень критично — в медленных. На треке я пытался играть в позднее торможение и ранний разгон, но из опасения заблокировать колёса и вылететь с трассы начинал сбрасывать, к примеру, не за семьдесят метров до апекса, а за сотню. А в «Рено» и «Банке Сабадей», наоборот, не решался так разгоняться.

В целом, я был лишь самую малость быстрее Никиты, который собирал по дороге все поребрики, раз в несколько кругов съезжал с асфальта, но при этом отчаянно порывался атаковать.

И ближайший сезон (если ситуация благополучно разрешится и мне позволят его провести) я собирался положить на то, чтобы научиться пилотировать по-новому. Как именно — покажет время.

А пока я раздумывал над другим вопросом, который сейчас в свете последних событий стал для меня особенно актуален.

— Джордж, можно у тебя кое-что спросить?

— Конечно, — невозмутимо отозвался он. — И что же?

— Зачем тебе гонки? Для чего ты этим занимаешься?

— Странно слышать такое от другого гонщика, но я попробую ответить. — Он пригладил чуть растрепавшиеся от ветра прямые каштановые волосы и посмотрел куда-то вдаль глубоко посаженными серовато-зелёными глазами. — Прежде всего это то, что мне нравится и что я могу делать хорошо. Почему меня что-то должно волновать? Каждый, кто садится за руль гоночной машины, мечтает стать чемпионом. Естественно, было бы приятно достичь чего-нибудь великого в автоспорте, но никогда заранее нельзя знать, выйдет ли что-то из этого. Так что для