– Что сочиняешь! – Кирилл бросил другу яблоко. – Ты слишком спокойный для такого наказания.

– Да всё нормально, пацаны, – наконец серьёзно ответил младший сержант. – Я рассказал, как всё было, и Денисов отпустил меня на четыре стороны.

– Нас просто Терехов сбил с толку, – облегчённо выдохнул рядовой Орлов. – Он тут такой крик поднял, пол-лагеря поставил на уши.

– По-моему, кроме криков, у него ни хрена не получается в последнее время, – заметил скептически Чудов.

– Капитан – нормальный мужик, пацаны, – вступился за мужчину Александр. – Его тоже понять можно. Он поди все свои боевые заслуги вспомнил, пока ждал, когда мы выйдем на связь. В случае чего, спросят ведь с него, а не с нас.

С этими словами Шторм направился к своей кровати и, не раздеваясь, лёг.

– Слушай, Сань, а чем ты занимался до армии? – спросил вдруг Филин. – Мы служим почти год, а ты так ничего о себе и не рассказал.

Александр закрыл глаза. Он догадывался, что рано или поздно его кто-нибудь об этом спросит. Чёрт бы побрал человеческое любопытство!

– Ничем особенным, чем можно похвастаться.

– Да ладно тебе! – подхватил дружеский допрос Чудов. – У тебя девушка была? Давай колись!

– Кирь, мы не говорим на эту тему, – обрубил друга Шторм. – Если сказал: ничего особенного – значит, так и есть.

После чего он снова закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен. Кирилл лукаво стрельнули бровями, но больше вопросов задавать не стал, переключившись на друзей. Под гул голосов Александр снова стал тонуть в пучине воспоминаний. Пока не разберётся во всём, его прошлое для всех останется тайной. Важно лишь одно – прежний Шторм умер, туда ему и дорога!

Перед глазами вдруг нарисовался образ, тот самый, который преследовал его с тех пор, когда они встретились у супермаркета. Лицо посветлело, а на губах появилась улыбка. Он почувствовал, как по телу стало расползаться тепло, словно та, о ком грезил, находилась рядом. Совсем как тогда, год назад…

Видения между тем не спеша обволакивали разум, с каждой секундой становясь всё мрачнее и мрачнее и заводя в тупик. Александр нахмурился. Изо дня в день, от ночи к ночи, когда не получалось быстро уснуть, Соколовская не покидала изъеденное, словно червотоком, сознание. Она боялась его... Проклинала… Она пожелала ему смерти… И это самое малое, что стоило делать.

Заслужил! Заслужил всё это сполна, именно поэтому Чечня стала искуплением.

Александр открыл глаза, уставившись в нависший над ним второй ярус кровати. Нет... Чечня – не наказание. Чечня – это спасение. Шанс начать жизнь с чистого листа, ведь только тут и удалось стать человеком.

[1] Московский государственный институт управления Правительства Москвы

Глава 1.4. Лучший друг

Глава 1.4. Лучший друг

Два года назад, 1996 год, Москва

Вадим Петрович ожидал сыновей в машине перед домом. Когда запищала входная дверь, и из подъезда показались два высоких парня в обществе обворожительной девушки, на губах мужчины появилась тёплая улыбка. Одиннадцатый класс – такие взрослые, а кажется, только недавно были детьми.

Стас и Катя о чём-то с увлечением беседовали. Отличный вкус, не поспорить. Выбирать хороших девушек сын умел, а вот удержать их рядом с собой… Этому ещё предстояло научиться. То, что Александр учился в параллельном классе, несомненно, было огромным плюсом, иначе соперничества не удалось бы избежать. Вадим Петрович посмотрел на племянника. Тот шёл впереди: задумчивый, сосредоточенный и почему-то серьёзный.

Несмотря на беззаботность повесы, он всё же был неплохим парнем. Света и Женя гордились бы им. Жаль, что не смогли дожить до этого дня… Александру тогда исполнилось четырнадцать. Воспоминания о сестре причинили боль. Как старший брат, он не уберёг ту, кого клялся защищать. Если бы только сам поехал в аэропорт… Если бы встретил их лично, возможно, они бы не попали в аварию и выжили… В глазах полыхнуло отчаяние, однако от скорби не осталось следа, когда ребята сели в машину:

– Вас бы в журнал «Форбс». Хорошо бы там смотрелись, – улыбнулся Ерёменко

– Всё ещё впереди, дядя Вадим, – ответил Александр, устраиваясь на переднем сиденье рядом с ним.

– Тебе точно это не светит, – бросил Стас, закрывая за Катей дверь, когда та оказалась в салоне.

– Уж куда там… Я всегда только после вас, дорогие мои.

Когда все сидели на своих местах, Вадим Петрович тронулся с места.

– Я надеюсь, вам не нужно напоминать, что домой вернуться нужно на своих двоих.

Он сначала бросил серьёзный взгляд на Александра, а затем посмотрел на Стаса через зеркало заднего вида.

– Пап, мы уже говорили на эту тему, – замялся парень, не желая чувствовать себя маленьким мальчиком перед Катей. – Не начинай, ладно?

– Выпускной бывает один раз в жизни, – широко улыбнулся Шторм.

– Вот именно!

Вадим Петрович остановился в правом ряду, дожидаясь зелёного света светофора.

– Вернуться самостоятельно и в более или менее адекватном состоянии, – не отвлекаясь от длинного ряда машин, произнёс он: – Я не хочу, чтобы потом пол-Москвы судачили, что дети Ерёменко устраивали пьяные дебоши публике на потеху. – Повернувшись в сторону Александра, Ерёменко добавил: – Особенно это касается тебя.

– А что я?

– Не скромничай, Сань, – ударил его по плечу Стас. – Всем прекрасно известно, кто у нас главный по такого рода развлечениям.

Катя отвернулась к окну, чтобы скрыть улыбку. Ни для кого не было секретом: Шторм мог завестись с пол-оборота, вспылить на ровном месте или полезть в драку, и сам признавать вину никогда не торопился. Здесь и сейчас – только это имело значение, а о последствиях думать не хватало времени.

– Не уводим разговор от темы, – снова вернулся к начатому Вадим Петрович. – Либо вы убеждаете меня, что услышали и осознали, что я сказал, либо забираете аттестаты, и мы едем обратно домой праздновать окончание школы в семейном кругу.

– Да ладно, дядя Вадим, мы всё поняли. Особенно я. – На лице Александра заиграла улыбка. – К утру обязуемся вернуться, а Соколовская проследить. – С этими словами он обернулся к девушке. В глазах