Мы молча согласились. Все же я еще не свыкся с мыслью о смерти. Казалось, она где-то далеко. Забирает кого-то другого. Не меня. Будто мы друзья и никогда она за мной не придет.

Виктор дернул за ручку в стене, и дверь тайного тоннеля легко поддалась. Нас встретил знакомый моргающий свет охранной лампы. Из громкоговорителя голос не доносился. Видимо, с электричеством и правда случилась беда.

– Никого нет, – шепнул Виктор и вылез в коридор.

Мы пошли следом, а лучше бы остались в тоннеле. Я никогда в жизни не видел столько изувеченных тел. Я даже не мог сказать сколько их. Ошметки и куски лежали буквально везде. Милена затряслась так сильно, что мне пришлось ее придерживать. Я боялся за девушку. Мы аккуратно ступали по коридору, стараясь не нарушить возникшую там «гармонию», но чем ближе подбирались к отделу разработок, тем больше было фрагментов и меньше цельных тел. Выбора, куда поставить ногу, уже не было. Это мерзостное мягкое и скользкое ощущение я никогда не забуду.

– Давайте зайдем в отдел разработок, – предложил я.

– Зачем? – спросил Сергей. – А если там враги?

– Там есть оружие, которое нам пригодится. Стоит рискнуть, с ним шансов спастись у нас больше. Да и, кажется, здесь никого нет.

Сергей кивнул и подошел к карт-приемнику. Милена стояла в шоке, больно вцепившись мне в руку, а Виктору было все равно. Он смотрел куда-то вдаль. Сергей провел карту, но ничего не произошло. Никакого огонька не загорелось.

– Электричества же нет, мы туда не войдем, – почесав подбородок, промолвил Сергей.

Виктор развернулся и посмотрел вначале на карт-приемник, а потом на меня.

– Вы чего? Карты читает и без электричества. Если не открывается, значит доступа нет.

– Тогда горело бы красным. Здесь. – Сергей пальцем ткнул в индикатор.

– Если ничего не горит, карта не действительна. Вот и все. Странно, что у сотрудника охраны фальшивка.

– Я открыл отдел исследований! Так что карта, наверное, повредилась при бое.

Виктор недоверчиво кивнул и произнес:

– Может и так.

Я вместе с Миленой подошли к приемнику. У меня была карта, но не хотелось в базе оставлять ее последней. Ведь, если потом в отделе чего-то не обнаружат, я был бы подозреваемым и не важно, что пытался спасти свою и чужие жизни. Моя смерть или кого-то еще ничего не изменит. Людей можно заменить, а пропажа сверхсекретной технологии поставит под удар миллионы жизней.

– Саша, у тебя же есть карта? – дрожащим голосом, спросила Милена.

Риск – удел храбрых, а я им не был. Я достал карту из кармана, но сил прислонить ее у меня не оказалось. Милена мне и тут помогла. Хотя я не думаю, что она даже задумывалась, к чему все может привести. Может, так и правильно жить? Не задумываясь так далеко? Не пытаться себя накручивать еще до события. Что ж, об этом я не успел подумать, дверь без проблем открылась.

Мы вошли в первую комнату. Здесь мы коротали наши небольшие перерывы. Она была просторной и светлой когда-то… Сейчас повсюду лежали обломки стульев, столов и чьих-то тел. Некогда светлая комната стала красной и это не от света охранной лампы.

– Нам надо пройти в комнату испытаний, – уверенно сказал я и вместе с вцепившейся Миленой пошли первыми.

На нашем пути мы так никого и не встретили. Лишь мертвецов, их я не считал. Десятки изувеченных тел. Причем большая часть принадлежала нападавшим. Чем ближе я подходил к заветной комнате, тем яснее мне становилось, каким оружием это было сделано. Открыв дверь, я обомлел. К нам спиной кто-то сидел на одиноком стуле. В полутьме я никак не мог его разглядеть.

– Там кто-то есть, – шепнул я товарищам.

– Наконец, явился, – раздался неизвестный мужской голос.

Мы попятились. Я хотел закрыть дверь и сбежать, но ничего не получалось. Дверь будто заклинило.

– Не выйдет. Я управляю всем отделом отсюда.

Тут же я услышал, как закрылась основная дверь.

– Мы в ловушке… – лишь констатировал я.

Сергей достал пистолет и выстрелил в незнакомца. Барьер отразил. Да уж, этот человек знал о наших разработках. О барьере не знало даже большинство инженеров в отделе, как и о винтовке.

Незнакомец встал со стула, в руках он держал ту самую импульсную винтовку. На его правом глазу была накладка для создания барьера.

– Логично, что вы не узнаете меня. Здесь все же темно.

– Михаил Валерьевич? – неуверенно спросила Милена. – Мне кажется, это голос гендиректора.

– Правильно. Нам всем есть что обсудить, не правда ли? Особенно с тобой, Александр. У нас в организации не принято скрывать разработки.

– Вот к чему привело ее открытие. Лучше бы она так и осталась скрыта ото всех, – раздраженно заявил я.

– Да, нас предали. Я не знаю кто и даже не знаю как, но повторно мы такой ошибки не допустим.

– Может, вы и предали, – пробубнил я.

– Где твой прототип? – напористо спросил гендиректор.

– Я вам его не отдам.

Гендиректор подошел ближе. Я в ужасе дрожал, но старался держаться уверенно. Хорошо, что вокруг было темно.

– Я не прошу отдать. Хочу проверить самого себя. Не хочу оказаться предателем… – Гендиректор грустно вздохнул, а после продолжил: – Я изучил отчет Милены и знаю, что теоретически твое устройство может помочь мне.

Я тогда глубоко задумался. На несколько секунд возникла пауза, которую никто не стремился нарушать. Видимо, все ждали моего ответа, но я не хотел брать на себя такую ответственность. Разрушить репутацию человека, да и, возможно, всю жизнь на основе данных прототипа? Может, кто-то и согласился бы, но не я. Мне как человеку науки нужен идеальный доказанный результат, а не «некоторая существующая возможность». Да, мне удалось настроить алгоритм работы устройства на основе данных полученных от Милены, но никто не проверял правильность. Даже я.

Похоже пауза затянулась. Гендиректор положил ладонь мне на плечо и произнес:

– Все нормально. Я понимаю, что ты переживаешь за прототип. Что его показания могут быть не точны. Что нельзя будет ему верить на 100%. Это все сейчас неважно. Давай, мы не будем делать далеко идущих выводов на основе нашего маленького исследования. Предположим, что я первый испытуемый.

Голос гендиректора показался мне тогда невообразимо чарующим. Будто он обладал какой-то силой убеждать. Мои сомнения никуда не делись, а вот ответственность с меня сняли. Мне полегчало.

– Если Милена хорошо знает биохимические процессы, то, возможно, у нас получится, – сухо сказал я.

– Отлично! – воскликнул гендиректор. – Не будем терять времени, если я