Шрифт:
Закладка:
Беатриса настойчиво перечисляла причины не отправлять меня в лицей, и тогда я прибегнул к магическому заклинанию:
– Так-доктор-порекомендовал.
И добавил:
– Если это поможет мне вернуть память, то все хорошо, не так ли?
Аргумент попал прямо в цель. Бинго!
Едва Арно вернулся в семейное гнездо, ему тут же сообщили все новости. И они ему не понравились.
В своей комнате я слышал, как он кричал:
– Не думаешь, что есть заботы поважнее, чем просиживать штаны в лицее?
Беатриса выкручивалась как могла, чтобы успокоить его, голоса поутихли, и больше я не мог расслышать, что они говорили. Но даю голову на отсечение, что она использовала мой аргумент: «Так-доктор-порекомендовал».
Вечером Арно стоически заявил, что отвезет меня утром в лицей на машине.
– Не думаю, что это разумно в твоем-то состоянии, – сказал он, – но если уж так-доктор-порекомендовал…
Я был прав! Жаль, никого рядом не было, чтобы поспорить!
– Обычно ты ездишь на автобусе, – добавил он, – но раз ты не помнишь, на какой остановке лицей, я отвезу тебя.
– Спасибо, ты очень добр.
– Ничего особенного. Если это поможет восстановить твою чертову память.
Тут я решился задать вопрос, который уже долгое время вертелся у меня в голове, стоило только подумать о лицее.
– Э-э-э… У меня есть друзья? Было бы неплохо узнать их имена…
– Ты можешь не начинать предложения с «э-э-э»? – спросила Беатриса, улыбнувшись. – Это неприлично.
– А. Простите.
Но о вопросе я не забыл.
– Так что насчет друзей?
Арно и Беатриса переглянулись.
– Знаешь, ты не такой, как другие ребята. Тебе не нравятся те вещи, что нравятся детям твоего возраста. И слава богу! Алкоголь, сигареты, клубы – это все не твое.
– А. Ну… тем лучше. Но это не мешает иметь друга или двух, так ведь?
Они снова переглянулись. Арно решил спасти ситуацию.
– Послушай, ты ни о ком нам не рассказывал. Но в твоем возрасте, конечно, и не болтают обо всем подряд.
И улыбнулся, будто ободряюще и даже заговорщически.
Так, я понял.
Жизнь Ромена, сцена вторая: наш герой – одинокий ковбой.
Нечего сказать, завидная у меня жизнь.
Вдруг лицо Беатрисы озарилось:
– Была одна девочка… Как же ее там звали? Она давала тебе тетрадки, чтобы ты наверстал упущенное, пока болел гриппом прошлой зимой… А, точно, Моргана! Очень симпатичная блондиночка.
Имя мне ни о чем не говорило. Но раз я общаюсь с симпатичной блондиночкой – жаловаться не на что!
– В любом случае, – сказал Арно, – если тебе надоест в лицее или, того лучше, вернется память, не тяни и сразу звони мне. Единственное, что сейчас для нас важно, – это твое здоровье и благополучие.
– Позвонить вам?
Черт. Я обратился к нему на «вы». Лицо Арно исказило огорчение.
– Мы же говорили, обращайся к нам на «ты», Ромен. Понимаю, это сложно для тебя, но поверь, нам тоже нелегко.
– Прости, – извинился я, – само вырвалось. Это от удивления.
– Удивления?
– Да. Не знаю, как вам звонить. У меня же нет телефона.
– Как так у тебя нет телефона? А твой шестой айфон? Мы целый день бегали по магазинам и сравнивали модели. Ты же его обожаешь! Настолько, что мы даже пообещали тебе восьмой, если ты…
Арно резко замолчал. Он устало переглянулся с Беатрисой и воскликнул:
– Не понимаю, ты же всюду с ним таскался. Что вдруг случилось?
И посмотрел на меня, ожидая ответа. Я не промедлил:
– Не помню.
Арно глубоко вздохнул. Беатриса тихо вмешалась:
– Может, телефон украли, пока Ромен лежал без сознания в коридоре.
Отличная гипотеза.
– Если так, то это возмутительно! – воскликнул Арно. – Значит, кто-то видел, как он лежал на полу, и вместо того, чтобы помочь, стащил у него телефон? Да что вообще происходит в этом лицее?
Он продолжал вопить в том же духе несколько минут. Ни Беатриса, ни я ни слова не произнесли, словно поняли: Арно нашел, на кого спустить всех собак. И я видел, что его негодование и огорчение были связаны не только с возможной кражей телефона.
Вернувшись в комнату, я собрал рюкзак для лицея и продолжил читать. «Граф Монте-Кристо» – длинная книга. Длинная, но хорошая. Даже отличная.
Особенно конец первого тома.
После четырнадцати лет заточения Эдмон Дантес наконец сбегает из темницы, из которой невозможно сбежать.
Вторник, 25 мая
7 часов утра
Смена декораций и действующих лиц.
Через час разыграется новая сцена с новыми актерами: лицей Шампольон, возвращение, сцена один. Дубль первый. Клац.
Я учусь во втором классе. Во втором «Б», если точнее. Меня охватило волнение. И возбуждение. Что же я там узнаю? Что скажут остальные, узнав о моих приключениях? Смогу ли пережить занятия? Вчера вечером, бросив мельком взгляд на ботинки, я вроде бы что-то почувствовал. Ладно, пора идти. Арно зовет, а я уже понял, что он не любит ждать.
17 часов 50 минут
Ух! Что за день! Я только что вернулся и страшно рад, что дома никого. Беатриса ушла на работу и не вернется до семи.
Что сказать? Для начала стоит описать, что я почувствовал, оказавшись в лицее. Но это быстро: ничего.
К великому разочарованию Арно, обшарпанные школьные корпуса ничего во мне не пробудили. Как и грязные белые стены, как и серые колонны, подпирающие крышу над крыльцом, как и огромные ворота (тоже серого цвета), как и черный асфальт, укрывающий землю, как и окошко консьержа, перетянутое прутьями, будто в тюрьме (надо ему рассказать про графа Монте-Кристо), как и выкрашенные в серо-синий цвет бетонные стены вестибюля (видимо, для гармонии)…
Как и всё вокруг. Я чувствовал себя туристом на экскурсии по королевству депрессии.
Мое возвращение происходило при довольно странных обстоятельствах, поэтому первым делом мы отправились в кабинет директора – месье Амона.
– Ну, как дела у раненого солдатика? – доброжелательно обратился он ко мне.
– Все хорошо, спасибо, – тихо ответил я.
Я находился под впечатлением. Подсознание буквально кричало о том, что я не был завсегдатаем в кабинете директора.
– Дела шли бы еще лучше, если бы он не потерял память, – поправил меня Арно с
