После его непродолжительных визитов в душе баронессы еще долго сохранялся мутный осадок, избавиться от которого помогали мысли о том, что свадьба нескоро и, может быть, все образуется.

Мужчины тем временем перешли на крик.

– Виллем, вы не понимаете, о чем просите! Это переходит всякие границы! – гремел голос барона.

– Всякие границы мы с вами перешли три года назад, когда позволили этой девке остаться в живых. Не будьте идиотом, Гарет! Вы заигрались в любящего отца. Нужно было покончить со всем этим намного раньше. Чего ради, объясните мне, вы решили устроить маскарад с разрывом помолвки?

Сердце Тали учащенно забилось. «Значит, отец хочет свадьбы не больше моего», – мелькнула радостная мысль.

– Зачем тащить девчонку в столицу и представлять ко двору? Давайте, как и планировали, сыграем скромную свадьбу у вас в поместье, а потом внезапная болезнь… В конце концов, она может умереть, рожая мне наследника. Обычное дело. И никто ничего не заподозрит. Никогда.

– Виллем, девочка стала мне родной. Она не опасна. Вы сами убедились, что она ничего не помнит. Я дал ей свое имя, для всех она моя дочь. Старые слуги остались в приграничном замке, куда мы не наведываемся. Они даже не догадываются, что на самом деле произошло с моей дочерью. О ритуале знает только кормилица, но она поклялась в храме, на крови. Она будет молчать.

– О боги! Гарет, вы несете вздор! Эти игры в любящего отца нелепы! Вы просто выживший из ума старик! Почему я послушал вас? Почему не разобрался с ней еще тогда? Вы дали ей имя, чужое имя. Эта девка не имеет права носить его. Вы дали ей жизнь, и ее жизнь оскорбляет саму память о Тали!

Тали судорожно цеплялась за перила. Она никак не могла осмыслить подслушанный разговор. О ней ли идет речь? Почему она не Тали, а какая-то девка? Может, она незаконнорожденная? Не дочь той красивой и печальной женщины, чей портрет украшает стену отцовского кабинета? Могло ли так случиться, что законная дочь умерла, а ее место занял плод греха, прижитый со служанкой? Даже если так, даже если она не Талиэн д’Варро, а подменыш, почему Виллем жаждет расправиться с ней?

– Я вам уже все сказал и решения своего не изменю. Осенью, если позволят обстоятельства, мы поедем в Дирм, там я выведу дочь в свет. Попробую устроить фрейлиной в свите императрицы, – голос отца (отца ли?) звучал устало, но непреклонно. – Там же вы объявите о расторжении помолвки. По любой причине, какая вас устроит. Полюбили другую, недостаточно приданого, не захотели породниться с опальным бароном. Все что будет угодно.

– Нет, вы действительно безумны! Война на пороге, а вы белоярскую шпионку во фрейлины императрицы пристраиваете! Вы какому монарху служите? Я сам все сделаю. Без вашей помощи. Главное, не мешайте. Во имя памяти Тали не становитесь на моем пути!

– Мы не уверены, что это были шпионы Кромака. Нам не удалось добиться признания. Девочка здесь совершенно ни при чем. Она же была еще совсем ребенком. Она могла оказаться с ними случайно. Вы же помните, она все отрицала, – барон говорил торопливо, опасаясь быть прерванным.

– Мы не уверены, потому что единственный выживший солдат из их отряда умер от ран, так ничего и не сказав, а девка тронулась умом под пытками. Да и не была она ребенком. Вполне зрелая девица. Память играет с вами в скверные игры.

Тали слушала, не веря своим ушам. Она с трудом держалась на ослабевших ногах. Почувствовав прикосновение к плечу, вздрогнула и едва сдержала крик. Рядом стояла Дарна, кормилица. Приложив указательный палец к губам, она поманила девушку за собой.

Тали не поняла, как очутилась в своей комнате. Путь смазался в памяти. Она сидела на полу возле кровати, спрятав лицо в ладонях. Слез не было. Голова, тяжелая и мутная, с трудом переваривала мысли. Мысли тоже были тяжелыми и мутными. «Как же так? Как такое возможно? Что теперь со мной будет?» – беспрестанно ворочалось в уме. Кажется, она даже произнесла это вслух.

– Ничего не будет! – жестко отрезала Дарна. – Ничего такого, из-за чего стоит впадать в отчаянье! Соберись, девочка! Возьми себя в руки, у нас мало времени!

Дарна никогда не церемонилась с Тали, да и с бароном вела себя весьма свободно. Нет, не позволяла себе лишнего, никаких пошлостей. Просто открыто говорила, что думает, и барон всегда прислушивался к ее мнению. Она входила в число тех, кто был на особом счету и пользовался безоговорочным доверием хозяина дома. Собственно, таких людей в окружении барона имелось немного: ординарец Верт и Дарна, которую даже экономка побаивалась.

Кормилица развила кипучую деятельность. Уверенно и стремительно перемещаясь по комнате, собирала вещи. Движения ее были выверенными, лицо сосредоточенным, но спокойным, и у Тали возникло ощущение, что к подобному развитию ситуации в доме готовились уже давно.

Перед баронессой тем временем поставили вместительную сумку, больше похожую на мешок, чем на привычные изящные саквояжи для путешествующих дам. Сумка была забита под завязку. Дарна протянула девушке сверток. Та механически приняла его, но не удержала, и он упал на пол. Сверток оказался одеждой, которую обычно носят посыльные: штаны, рубашка, дублет. Все простое и добротное. Только дублет без нашивки с гербом барона д’Варро.

Заметив неспособность подопечной к каким-либо действиям, кормилица села перед ней на корточки, взяла Тали за плечи и сильно встряхнула.

– Ну же, девочка, очнись!

Дарна всегда к ней так обращалась. Никогда не произносила имени. Просто девочка. А это подтверждает, что Тали не та, кем себя всегда считала. Она не Талиэн Валерия д’Варро. Не дочь барона Гарета д’Варро. Она свихнувшаяся под пытками девка, случайно, безусловно случайно оказавшаяся три года назад в каком-то отряде, незаконно проникшем на территорию империи, на границе которой находился замок барона, тот самый, куда, несмотря на все просьбы, отец ни разу не возил ее. Как еще, если не волей случая, в диверсионном отряде могла очутиться четырнадцатилетняя девочка? Какой из нее шпион-заговорщик?

– Слушай внимательно! – велела кормилица. – Сейчас ты переоденешься, пойдешь в конюшню, возьмешь лошадь и уедешь отсюда. Иначе быть беде! Все, что может понадобиться в дороге, я собрала. В сумке одежда, деньги, еда. Самое необходимое на первое время. Поедешь в сторону реки Эброльи, на переправу. Сядешь на паром.

– До переправы же два дня пути! Как я поеду туда одна? Разве молодые барышни путешествуют в одиночку? Это же неприлично! – прервала ее Тали.

– Ох, девочка! До приличий ли сейчас? Живой бы остаться. И запомни, ты не барышня, а мальчик-посыльный, едешь к северной границе. У тебя срочное послание его светлости герцогу д’Ирву. Его лагерь стоит на границе недалеко от замка барона. Знаешь, где это?

Дарна, видя замешательство девушки, вытянула из сумки карту северных рубежей Кардийской империи и граничащих с ними территорий соседней державы – недружественного Белоярского королевства, неиссякаемого источника политических козней и пакостей, богомерзкой земли, населенной жестокими дикарями, для которых лучший досуг – пьянка и хороший мордобой, лучшее лакомство – сердце врага. Да, и пленных они не берут. Разве что делают исключение для женщин, обрекая их на участь страшнее смерти. В свое время Тали с замиранием сердца слушала леденящие кровь истории, кои в изобилии рождала фантазия отцовского ординарца. Пока барон не прознал про это дело и не пресек такие разговоры самым решительным образом. Отметины отцовской длани держались на обескураженной физиономии Верта несколько дней.