нет, как понимаю?

— Нет. Но я ее на своем ремне притащила. Могу отдать его вам. Без возврата. Не переживайте.

— Да могу вернуть, без проблем, при случае. А, может, авоська какая есть?

— Так давайте в ваш пакет и засунем ваше чудо.

Я быстро вынула все на свой рабочий стол.

— Ну вот! Порядок!

И снова держала ручки раскрытыми. Юпи сидела на кресле и виляла хвостиком, ещё не зная, что ее ждёт.

— Вас куда-нибудь отвезти надо? Как понимаю, вы не дома Новый год встречаете. Или это близко? Только пешком?

Я держала раскрытым пакет и рот, ища в голове подходящие слова.

— На самом деле я только что из гостей. Они отменились. Подруга заболела, — не стала я дополнять, что собиралась встречать Новый год только с ней. — Там я и нашла вашу собаку.

— Вы одна живете?

Это уже допрос. Какого новогоднего фига я ему что-то должна говорить? Не знаю. Чтобы отстал, наверное…

— Нет, просто отправила родителей на Новый год в Турцию.

И хватит с него!

— Мои сами уехали, — вдруг рассмеялся любопытный Гога. — Но не в тепло, а в нормальную зиму — в Чехию. Это ваша комната?

А… Он просто запрокинул голову. От люстры в угол тянулась бельевая веревка, с которой свисали пучки сушеной травы.

— Моя. Обычно ещё в прихожей засушка висит, но сейчас все закончилось. Опережая следующий вопрос, это вот для чего…

На рабочем столе лежала пара открытых коробочек, в которые еще следовало вложить благодарственные открыточки. Лучше один раз показать, чем что раз объяснять, что это за смола такая…

— Красиво… — выдал Гога безразлично.

Ну, так дело не пойдет!

— А вы что подумали? — захотелось мне подробностей.

Или просто жутко нравился его голос. Не прокуренный, как у многих… И не сорванный вечным ором. Пусть говорит, пусть… Пока не ушел…

— Ну? Там, чай заваривать… — выдал Гога первое предположение. — Всякие сборы нетрадиционной медицины нынче в моде.

— Как бы сказать, наоборот традиционной, получается. Знахарской. Папин приятель как-то зашёл к нам в самый разгар сбора цветочков. Говорит, у тебя что, жена ведьма? Нет, дочь!

— Настоящая? — как-то уже без улыбки спросил гость. — Ну… Порчу навести, порчу снять…

Теперь я расхохоталась — к счастью, уже без хрипа, а то не поверил бы мне, что я не ведьма.

— Я не ведьма, я — волшебница. Кстати, хотите что-нибудь для сестренки? Кулончик? Подвеску? Или заколку? — махнула я рукой на стол. — Выбор небольшой, все раскупили в этом году. Ещё есть просто камушки… Девочки такие собирают.

— Ей ничего не надо. У нее все есть.

Я пожала плечами. Лучше бы прикусила язык. Можно было понять, что в этой семейке ширпотреб даже ручной работы не рассматривается в качестве подарков, да и вообще…

— Я ж не продаю. Я дарю, а то мне неловко, — махнула я в сторону съедобных подарков.

— У нас тут обменный пункт, что ли? У нас оплата сделки по возвращению собаки хозяйке. Пусть вас греет мысль, что вы рабочее место одному довольно неплохому парню сохранили.

— Вам, что ли? — вжалась я рукой в край стола.

Стол крепкий, не дсп, не развалится.

— Тому, кто эту собаку должен был стеречь и потерял. Я матери давно ничего не должен, и уж она точно не считает меня хорошим. Жалко, что вы не ведьма. Было б классно, если бы вы, Полина, умели собак заговаривать… Я бы с радостью принял от вас такой подарок.

Глаза Гоги смеялись, и мне как-то совсем легко в его обществе стало. Всякая неловкость пропала. Я взяла с края стола пакет, уже почти собачий, и прижала к груди, точно новогодний плакатик.

— Юпи всех достает, — лился мне в уши бархатный голосок. — Сначала говорили, что щенок перерастет. Потом начали говорить, что ей внимания мало, вот она и требует ещё и ещё. А потом — ну что вы хотели, сами избаловали…

— Почему у нее мужское имя?

— Потому что должны были взять кобеля. Заранее ошейник заказали. Пошли забирать вместе с Георгиной, так она вцепилась в этого щенка и в крик. Вы избалованных детей часто встречаете?

Я пожала плечами.

— Ну вот, у нас их двое: Юпи не самый худший вариант.

— А ошейник поменять времени не было?

Про деньги не спрашиваю, лишнее.

— Да никто не думал, что она сбежит. Просто сторож с дачи потащился своих поздравлять, а эту дрянь нельзя дома одну оставлять, все разнесет и будет выть. Как сбежала, не знаю, молчит! Не собака, сторож… Впрочем, он уверен, что уволен. Так что нахрена в таком случае оправдываться? Собаки некоторым дороже людей. И не только тех, кто на них работает… А вообще людей.

Что-то Гога совсем грустным сделался в моем обществе, а я же волшебница. Непорядок!

— Слушайте, как поняла, у вас празднование из-за собаки накрылось? Оставляйте Юпи до завтра у меня. Только скажите, чем ее накормить.

— Вы что, серьезно? — даже как-то опешил разнесчастный Гога.

— Ну да… А что такого? Я все равно теперь дома одна праздную. Собака уже тут и не кусается. Ну чего у двух людей праздник должен пропасть, когда может только у одного?

— А что, в другую локацию никак было не переместиться? Одна подруга отвалилась, а остальные-то друзья куда подевались?

— Их не было, — не стала я юлить. — Оставляйте мне собаку и езжайте к своим друзьям. Ничего с ней тут не случится. Матери вашей я ничего не скажу. Ну а звонить ей вы так и так для отчетности не собирались. Встретит она Новый год в беспечном неведении. Соглашайтесь! Вам что, каждый день такие заманчивые предложения делают?

— А вы часто с чужими собаками сидите?

— Первый раз. Мама собак не любит, с ними гулять надо. А кошек не люблю я. Вернее, люблю, но… Держать комнату от кошки под замком не вариант. Юпи ж по столам не ходит? Впрочем, я могу прикрыть рабочую поверхность… Ну чего?

— Почему такая девушка встречает Новый год вдвоем с подругой? Если, конечно, это не слишком личный вопрос.

Не слишком ли этот Гога любопытный? Взял собаку и ушел, раз все для себя решил с новогодней ночью. Чего мне зубы заговаривает? Но я